Он невольно вспомнил другой разговор. Как-то к Асмодею пришла женщина из свиты Короля Страха. Ее имя было Иммаколата, она была палачом и хотела знать, как устроен мир. Хотела вспомнить.
С тех пор, как он объяснил простушке Еве, в чем смысл жизни, ее потомки норовили узнать у него что-нибудь «по сходной цене». Кому-то везло, и тогда страждущий получая желаемое, обретал толику эфемерного счастья. Кому-то – нет, искания порождали новые муки. Ему самому, в сущности, эта забава нравилась. Впрочем, кошка не может не ловить мышь, так уж она устроена.
Тогда речь тоже шла об услуге. Демон никогда не был «меркантильным».  Просто потому что знал – всегда сможет забрать свое. Вряд ли ему была нужна душа лича, поскольку Андраш, это странное магическое творение, изувеченное судьбой, был хорош сам по себе, как обломок ушедших эпох, как напоминание о некой действительности, которой уже нет.
И он был слишком органично вписан в общую картину небытия, чтобы варварски лишать ее такой детали.
Иллюзия жизни, еще один мертвец – ничем не лучше тех, что окружали Асмодея. Так стоило ли пополнять коллекцию? Определенно, нет.
А вот услуга могла оказаться полезной. В нужный момент.
- Хорошо, - ответил демон. Вынул мундштук изо рта. Сигарета аккуратно легла в желобок пепельницы. Прошел по комнате, стянул с себя изорванный камзол и рубашку, накинул на плечи тяжелый парчовый халат, расшитый ветвями диковинных растений и птицами. Слепой василиск прошуршал где-то рядом с его левой ногой, задел крылом.
- Мне нужны зеркала, - сообщил Асмодей, намереваясь отправиться туда, где проводил довольно много времени ежедневно – в зеркальную комнату замка.
Узкая костлявая ладонь легла на завиток дверной ручки. Хитро сощурились глаза лепных купидонов, маленьких пузатых старичков, глядевших с потолка.
- Идем, - и он протянул вторую ладонь личу.

» Замок Короля Порока: Зеркальная комната

» Замок Короля Порока: Парк

Коридоры и переходы замка порядком петляли, извивались змеями, и с первого раза здесь было весьма легко заблудиться. Мертвенный свет пасмурного дня делал все украшения и лепнину тусклыми, только сверкали хрустальные грани, да грустно улыбались купидоны, сверзившись с потолка. Барочные завитки смотрелись тяжелыми, как застывшая смола на изощренно изогнутых деталях интерьера.
Эффутуо провел девочку до своей спальни и широким жестом открыл дверь. Здесь уже прибрались, и даже успели выкрасить в черный те предметы мебелировки, на которые указал Эффутуо. Стекла поменяли. Разбитую люстру заменили точно такой же. Вымели осколки, поставили новые двери и даже успели кое-где подправить обивку. О царившем здесь кавардаке ясно свидетельствовал разве что только сам хозяин замка. То там, то здесь попадались траурные венки и ленты. Декорацию дополняли связки из сушенных летучих мышей.
Демон бросил халат на кресло и осмотрелся по сторонам в поиске необходимых предметов. Достал из шкафа вместительный медицинский саквояж, раскрыв его перед Шиу. Чего здесь только не было: ланцеты, щипцы и зажимы, иглы, нити, и даже циркулярная пила для проведения вскрытия.
- Посиди пока, - сказал Король Порока девочке, раскладывая на чистой салфетке свой арсенал. – Лимонаду не хочешь?

К девочке Эффутуо не испытывал жалости, это было чувство сродни исследовательскому интересу. Больше демона интересовал любопытный паразит, из-за которого Шиу продолжала свою странную жизнь после смерти.
Он не видел, но чувствовал его. Это самое странное ощущение могильной «прохладцы», не запах разложения, а нечто другое – то, что люди привыкли именовать «потусторонним», таковым для Эффутуо не являющимся. За долгое существование он успел навидаться разного, и тварей, подобных этой, уже встречал. Каждая из них прилипала к человеку, как плющ, хотела жить, хотела питаться, вытягивала соки из «хозяина», и так продлевала свои дни. Шиу была похожа на маленькое деревце, пораженное недугом. Возможно, более милосердным было бы ее убить окончательно, но демон давно забыл, что такое милосердие. Хотя, иногда и он был способен на весьма странные для него поступки. Их Эффутуо не мог объяснить, меж тем, понимая, что это болезненные отголоски давно утерянного прошлого.
Задумавшись, он невольно мотнул головой. Подхватил оставленный слугами графин, наполнил бокал красным вином, сделал глоток, чтобы смочить горло. Отставил наполовину опустошенный бокал.
В королевской спальне всегда оставляли графин и два бокала, если только его величество не приказывал принести что-нибудь еще. Курения, вина, сладости, обильная пища – все это сопутствовало ублажению плоти и растлению духа. В этом Эффутуо за несколько тысяч лет весьма преуспел.
Краем глаза он заметил, с каким удивлением Шиу смотрит на окружающую роскошь.
- Нравится? – это был вопрос, который задают для того, чтобы продолжать разговор. Конечно, нравится. Кого-то поражала алчность, кого-то гордыня, кто-то изо всех стремился продлить время пребывания здесь, а кто-то, как лич, оставлял невообразимый кавардак. Его, правда, тут же исправляли, и все возвращалось на круги своя. В душноту дурманящих курений и роскошь богатых обивок.
Из короба демон достал аккуратно сложенные бинты и несколько бутылей с бальзамирующим составом. Повязал широкий клеенчатый фартук. «Выпотрошить бы тебя хорошенько, Шиу. Просушить, пропитать. Вышло бы довольно сносно. Как бы сделать это раньше, до того как тело начало разлагаться, не было бы этих проблем. Но придется работать с тем, что есть».
- Это бальзамирующий состав, - Эффутуо поставил бутыль перед Шиу. – Он останавливает процесс разложения. В древние времена им пользовались, чтобы не было такого как у тебя, - он указал на вывихнутое плечо. Задумался. На секунду нахмурился, потер указательным пальцем скрытую под бархатом маски переносицу. – Как мертвому припарка, - усмехнулся. – Но я попробую что-нибудь сделать, - отошел, чтобы зажечь курильницы. Запах смол должен был забить трупный смрад.
- Один мой знакомый таксидермист умел делать такие штуки гораздо лучше меня, - сообщил Король Порока. - Однажды, зайдя к нему в гости, я обнаружил его самого в виде чучела. Теперь он живет в моей кунсткамере, - демон вздохнул как будто бы с сожалением. Подошел к девочке:
– Как говорится, чем богаты, тем и рады, - вооружившись ножом и ланцетом, Эффутуо ловко распорол платье Шиу вдоль по шву, открывая побитое гнильцой детское тельце, затем надрезал разорванную кожу, из которой вылилось еще какое-то количество смрадной жидкости. Это  его величество нисколько не смущало. Он был предельно внимателен, как хирург аккуратен и бережен. Плечевой сустав оказался на виду. Сухожилия уже не держали кости, поэтому было немудрено, что Шиу походила на куклу с разболтавшимися шарнирами.

- Первыми гниют внутренности, - между делом заметил Эффутуо, взял банку из ладони девочки, открутил крышку и хорошенько смочил образовавшуюся полость, после того как тщательно вычистил ее. К вони курений и гниющей органики примешался бьющий в нос, густой травянисто-альдегидный запах.
– Со связками у тебя совсем плохо. Сустав будет вылетать, с этим уже ничего не сделаешь. Поэтому постарайся не шибко резко дергать рукой. Тебе надо беречься, и чем дальше, тем больше, - вздохнул демон. Отложил скальпель. Какое-то время молчал, думая об этом маленьком  существе, которое несмотря ни на что хочет жить. Потом принялся вправлять сустав.   Тот встал на место легко, но точно так же легко мог вылететь в любое время от слишком резкого движения. Эффутуо взял заранее подготовленную иглу, чтобы сшить ошметки соединительной ткани.
– Поэтому для того, чтобы сохранить все в лучшем виде, внутренности сначала вынимают, а потом уже работают с тем, что есть, - перестав возиться, он поднял голову и посмотрел в глаза Шиу. Недолго. Секунда – две. Работа похлеще той, что он делал с собой каждые два-три дня, но и в этом случае приходилось повозиться. Хотя, проблема была немного иной.
Жидкость из банки заполняла полость, пропитывая ткани.
- Если постараться и работать с этой штукой правильно, то тело сохранится надолго, но будет сухим и, возможно, хрупким. В общем, требуется предельное внимание и аккуратность, - тон не был нравоучительным. Он как будто делился опытом с младшим коллегой.
- Можно еще прибегнуть к магии. Но это тебе нужно было бы поговорить с каким-нибудь некромантом. Хотя, большинство из них просто способны на иллюзии. А за ними, все то же – сухие кости, гнилые тела, торчащие ребра. От смерти не убегает никто, и даже после смерти. Я, конечно, предложил бы тебе остаться здесь и что-нибудь придумать вместе, но это, наверное, неинтересно? – ярко-голубые глаза в прорезях маски сощурились. Эффутуо отставил банку на стол.
Королю Порока просто хотелось новую игрушку. А кукла бы вышла из Шиу просто замечательная, и он точно знал, в какие платья и наряды стал бы обряжать это мертвое тельце, после того как привел бы его в относительную норму, заменил скальп и кое-что перешил.

- Я буду помнить, что ты пообещала, - большим пальцем левой руки Эффутуо разгладил пузырящуюся кожу на плече Шиу.
Когда-то очень давно эти руки должны были исцелять. То, что он делал теперь, было жалкой пародией на сострадание, попыткой склеить разбитую игрушку, в который раз нарушив неприложный закон природы. И убедиться  в том, что нарушить его нельзя.
Впрочем, все его существование было таковым. Бесконечно длящийся фарс, игра в подмены всего и вся. В невообразимо скучной череде всевозможных извращенных развлечений, изощренных забав, он все равно продолжал быть одиночкой, бредущим сквозь ледяную пустыню, несмотря на все могущество.
«Пусть мёртвые сами хоронят своих мертвецов» - вспомнив это, Эффутуо усмехнулся сам себе, лицо словно рассекла кривая трещина. Под черным бархатом маски брови сошлись на переносице. Демон нахмурился, его работа стала еще более сосредоточенной. Аккуратно соединяя края мертвой плоти, которая норовила расползтись в подобие киселя под пальцами, он легко, вопреки тому, что чувствовал, сказал:
- У меня, как ты сама заметила, все знакомые странные. Мало кто из них действительно доставляет мне проблемы, - усмехнулся Король Порока. Кое-кто действительно теперь не доставлял никаких проблем.
А еще ему нравилась эта форма. Это подпорченное гнильцой ощущение детской чистоты и наивности. Это тельце, расползающееся от стремящейся к бесконечности энтропии. Эта иллюзия заботы и опеки.
– Что пообещать? – аккуратно сшив края дыры на плече, Эффутуо обрезал нить. Чуть слышно щелкнули ножницы.
Он отстранился, чтобы полюбоваться делом рук своих.  Вышло вполне сносно. Его величество тщательно вытер руки салфеткой. А потом принялся сосредоточенно пропитывать широкую полосу приготовленной ткани бальзамирующим составом, чтобы перевязать плечо Шиу.

В молочно белом тумане за окнами королевской спальни сновали туда-сюда незримые тени. Замок облачился в траурное убранство, плакальщики завывали от души. Его величество сделался задумчив, как будто мысленно решал серьезный вопрос. Таким его видели редко. Он думал о людях и их заботах. Вспоминал случайно подсмотренные кадры связи Андраша и его сестры, в тысячный раз пытаясь разобраться в природе привязанностей. Иногда от человеческих чувств перепадало и ему. Люди любили, заботились, его величество смотрел и играл.
Не слишком ли много обещаний? Эффутуо остановился, бинтуя плечо Шиу. Левой рукой он держал на весу пропитанный бальзамирующим составом бинт, правой прижимал край ткани. Демон задумался. Потом наконец сказал:
- Хорошо, - ответил он на обе просьбы сразу. Голос Короля Порока прозвучал чуть хрипло и глухо. – Я помогу тебе с телом и не буду расстраиваться, если ты вдруг уйдешь, - он повторил сказанное девочкой почти слово в слово, и что-то шевельнулось внутри. Кольнуло под ребро. Отдавать Шиу не хотелось.
Ко всему, что попадало в пределы досягаемости Короля Порока, ко всему, что хоть как-то интересовало его, он испытывал неуемное чувство собственничества, болезненную ревность, и так просто не отпускал. Это была равноценная замена неспособности любить – привязанность дикая и необузданная, пресловутое «мое», которое, впрочем, иногда приносило не такие уж плохие результаты.
Когда-то давно в чумном городе Асмодей, сам не зная почему, спас ребенка. Лич Андраш предсказал, что тому осталось совсем недолго, но это мало волновало демона, в замке которого почти все были так или иначе мертвы. Кудахтая и вздыхая, придворные толпились вокруг орущего, посиневшего от натуги младенца, а потом у одной из шлюх, утопившей в канаве собственного ребенка, нашлось несколько капель мертвого молока. Иногда замок оглашал детский плач, а лунными ночами каждый второй мог поклясться, что слышал смех и топот маленьких ног. Призрачный мальчишка лет пяти носился по стылым, сверкающим коридорам замка, мял траву в саду, плескался в фонтане и бросал камешки в пруд.
- Какое тело ты предпочла бы в следующий раз? – он продолжил свое занятие. Закрепил край бинта. – Тебе надо сменить одежду. Платье никуда не годится, Шиу. Давай подберем тебе что-нибудь покрасивее?

В коридоре слышалась возня.  Под дверью королевской спальни  какой-то молодец  в завитом парике, съехавшем набекрень лез под юбку очередной девке. Девка была не против, но жеманилась исключительно хорошо и со вкусом, что больше и больше заводило ее ухажера. Наконец глухой стук возвестил о том, что девица была поймана и прижата к двери. Последующие шорохи красноречиво свидетельствовали, что щеголь нашел свой ключик от королевства, расположенного у девки между ног, и теперь практиковался в открытии замков.
Лицо Эффутуо снова озарилось извечной скошенной улыбкой. Глаза демона посветлели. Благодарность Шиу была ему приятна, только вот его величество отлично понимал, что с таким же успехом можно было благодарить за что-нибудь более противоестественное, чем починка мертвого тела. За поедание живьем, например.
- Конечно, есть. Чуть позже  у тебя будет возможность выбрать, - он снял фартук, быстро свернул и бросил на пол, кованные металлом каблуки отбили четкую дробь по мрамору. Король Порока распахнул двери в купальню.
Огромная, утопленная в полу ванна была наполнена чистой водой, белесый свет заливал окружающее пространство, дробясь в витражных высоких окнах и паре ростовых зеркал, перед которыми он иногда часами простаивал обнаженным, утоляя нарциссическую похоть. 
Здесь стояли несколько кушеток, скамейки для слуг. Стены были украшены не хуже, чем в спальне. В воздухе витал слабый солоноватый привкус крови. Створка одного из шкафов, находящихся  в нише, была захлопнута вместе с чьими-то пальцами.
- Вот здесь, - Эффутуо указал на большой молочно-белый декоративный таз для умывания. В кувшине была чистая родниковая вода с лепестками роз, сдобренная лавандовым и ромашковым экстрактами. Другой Эффутуо не умывался. На стеклянной полке другого шкафа в большой прозрачной емкости, в специальном растворе хранились куски недавно одолженной у кого-то кожи. Судя по текстуре и гладкости, юношеской или женской.
Обхватив Шиу за талию, его величество поднял девочку на скамейку, чтобы она достала до таза, взял кувшин и аккуратно полил на маленькие, запачканные в садовой грязи и гнилостной  жидкости руки.
Ему самому не мешало бы привести себя в порядок, но с таким интересным живым экспонатом, демону было просто не до того.
Платья по размеру Шиу у его величества в гардеробе действительно были. Некоторые из них шили на заказ для тех, кто боялся взросления и своим инфантилизмом принесли немало бед. В замке Короля Порока эти бедолаги оказывались неизменно в детском обличии, как бы потом не стремились вырасти и исправить случившееся. С ними забавлялись по-своему, откармливали пирожными до отвалу, забрасывали игрушками  и никогда, ни единой минуты их странного нового бытия не воспринимали всерьез, даже, когда они кричали от боли и просили прекратить. Таков был один из законов этого мармеладного ада, разукрашенного в слащавом рокайльном стиле.

Демон дождался, пока девочка закончит с мытьем рук, укоризненно поджал губы, когда она спрыгнула со скамеечки. Жестом позвал Шиу за собой. Оказавшись снова в спальне, Король Порока резко распахнул дверь, чем испортил любовную забаву своим верноподданным и громко гаркнул четыре слова:
- Платье! На нее! Живо! – тон голоса прозвучал отрепетировано капризно, с должным наличием гнева и спеси. После чего последовал усталый вздох. Исполнять одну и ту же роль изо дня в день на протяжении тысячелетий – крайне нелегко.
Девица закудахтала и, кое-как оправив юбку, подвязав чулки, стремглав понеслась прочь по коридорам королевского дворца. Быстро-быстро как кастаньеты застучали каблуки. Кавалер, разумно опасаясь королевского гнева, ушел в тень декоративных ниш.
Маленькая мертвая девочка спрашивала Короля Порока, почему тот носит маску. Не так давно оборотень Десидерио хотел увидеть то, что прячет его величество. Возможность увидеть лицо демона стало платой за желание Эффутуо получить вуайеристское удовольствие – наблюдать как женщину покрывает зверь. Тогда Король Порока  согласился, а Десидерио не нашел ничего отвратительного в «червоточине», от которой не мог избавиться демон. Она мучила его спесь, изводила гордыню несовершенством, напоминала о пережитом позоре и была одной из причин тихой, изнуряющей волчьей тоски. Ведь мало кто любит смотреть на оборотную и неприглядную сторону медали.
Какое-то время Эффутуо молчал. Дети умеют задавать неудобные вопросы.
- Старая рана, когда-то очень давно, - его величество, вкратце озвучив этот правдивый факт о пощечине, полученной от некоего архангела, полагал, что отделается таким простым ответом и Шиу хватит ума не донимать его дальше. Болезненная гордыня и нарциссизм заставляли его всеми способами прятать это уродство, тщась надеждой на сохранение прежней, ангельской привлекательности. Безусловно, это ему удавалось, но как и положено Пороку с одной стороны демон был прекрасен как ни один смертный, с другой – просто отвратителен.
Девица вскоре вернулась с двумя нарядами – платьями из черного атласа с короткими юбками на жестком кринолине. К обоим прилагались панталоны, отделанные атласными лентами и кружевами и шляпки с шелковыми бантами, розами и перьями.
- У нас траур, - пояснил Эффутуо для Шиу. – Ничего не поделаешь, регламент, - после чего обратился к девице:
- Помоги ей одеться.
Взглянув на мертвую девочку повнимательнее, та немного побледнела, но приказ есть приказ, поэтому на ее лицо довольно быстро вернулась вежливая улыбка. Где бы ни был, что бы ни делал, Эффутуо так или иначе причинял всем окружающим неудобства да мучения.

- Траур, - подтвердил Эффутуо, уголки губ опустились вниз, лицо исказилось в скошенной набок гримасе. Понять, было ли это недовольство или действительно скорбь, не представлялось возможным. Эффутуо кривился так, когда был чем-то недоволен, скучал или предавался меланхолии. Обычно все это заканчивалось какими-либо выходками, чудачествами Фредерика в попытке развеселить Короля, изощренным издевательством над слугами и подданными или же всем сразу в различных комбинациях. Если Эффутуо было тошно, тошно становилось всем. Если Король веселился, все обязаны были веселиться вместе с ним, и только некоторым было позволено не рисовать на лице идиотские улыбки или притворные слезы.
– Погиб мой давний приятель, - объяснил демон, поскольку решил, что: во-первых, для шумихи и паники пока не время (мало ли что кому девчонка потом может взболтнуть); во-вторых, вряд ли Шиу поймет весь масштаб развернувшейся на этих подмостках трагикомедии, а в-третьих – чтобы не объяснять кто такой Король Чумы и чем он был настолько примечателени почему из поминовения устроили подобный цирк.
Впрочем, Эффутуо устроил бы оный и из собственных похорон, если бы таковые случились.
- Ты очень красивая, - заметил Король Порока, ни сколько не солгав мертвой девочке. Должно быть, та при жизни была чудесным ребенком, ну а что до тлена, то он никого никогда не красит. Все гармоничное обращается в уродливое, красота – в прах.
Пока несчастная горничная возилась с бантами и лентами второго платья, его величество что-то искал в гардеробной, потом отлучился, чтобы привести себя в должный вид. Вид собственных порванных штанов раздражал Короля Порока все больше и больше, грозя обратиться настоящим кошмаром для и без того расшатанных нервов. А может быть он только в это играл…
Девица, прислуживавшая Шиу, уже смирилась со своей судьбой, поэтому тихонько ждала со вторым платьем наготове. Старалась не воротить нос, улыбка приклеилась к лицу намертво. Эффутуо же, через некоторое время появившись на пороге, любовался разряженной в шелка девочкой, которая действительно была похожа на куклу. Если бы только не тлен… Он в который раз пожалел о том, что ему Шиу досталась именно в таком состоянии, но утешил себя, памятуя ее слова о скорой необходимости поиска нового тела.  Присев на корточки позади Шиу, демон мягко положил ладони на ее плечи и одним прикосновением поцеловал в щеку. Странная, фантасмагоричная картина отразилась в огромном королевском зеркале.