- Что за дерь…
Дисони едва успел отскочить от «братишки», уворачиваясь от вонючих брызг и ошметков гнилой плоти, полетевших в разные стороны во время ужина екая.
- Ааа, - Дисони огорченно застонал, - Да уж… Моя трапеза просто... – просто покров непорочной Девы по сравнению с твоими гурманскими изысками! Ты всегда так неаккуратно ешь, интересно?
Изменчивый отошел на несколько шагов от «Пиршественного пространства» Безликого- данный вид «продуктов»  не будил в нем аппетит совершенно, отвращения  вызывающего рвотные позывы он конечно не вызывал,  но все же был весьма и весьма малоприятен. Изменчивый не питался падалью, он вообще мало что ел, в обычном смысле этого слова . Если , что и попадало к нему в рот в качестве пищи, то это обычно  были «продукты-эмоции», как он их называл, то есть пища, которая ассоциировалась у обакэ с каким-либо эмоциональным состоянием. Сладости – со счастьем и силой белого цвета, мед и фрукты – с бодростью и зеленой силой, молоко – с умиротворенностью, мясо – …с ним у Дисони были особые отношения, о которых он предпочитал не распространяться.
Пятясь от рыжеволосого, Дисони едва не налетел на вышедшую из коляски даму. Быстро развернувшись, он склонился в галантном поклоне
- Прошу меня извинить, миледи…
Взгляд  Изменчивого медленно скользнул по фигуре напротив него – концы изящных туфель, богато отделанный кружевами и шитьем подол широкой юбки, мантилья из чернобурой лисы, непроницаемая ткань вуали, пышные перья шляпы и …драгоценности. Такому обилию украшений позавидовала бы любая новогодняя елка. «Какая брошь! Оооо… а эта шляпная булавка, чудесно бы смотрелась в рыжих волосах Безликого. А эти топазы , я бы оставил себе, правда пришлось бы избавиться от оправы. Фу! Эти слезы ангела совершенно потерялись в этом кошмарном кулоне. Не понимаю, как можно было так варварски поступить со столь замечательными камнями?"
Как бы не был Дисони очарован сиянием драгоценностей, он почтительно отступил в тень, давая даме дорогу. Проводив ее взглядом, он обернулся к екаю
- Если я отлучусь на некоторое время, пока ты закончишь трапезу, дружочек?…

Тем временем Дисони, накинув на себя морок, проскользнул тенью за богатой дамой. «Какого лешего, эту куклу занесло сюда? Ах, у дамочки муж, наверное, большой оригинал. Сбежал от этой елки в объятия гниющих останков, чтобы глаза отдохнули от ее блеска. Это надо ж столько побрякушек на себя нацепить! Семейные ссоры- это так порой забавно… Или она сама- клиентка?… «
Дама тем временем прошла  меж склонившихся в поклоне работниц и поднялась на второй этаж. У распахнутой двери одного из номеров ее поджидал колченогий коротышка, всеми силами пытающийся изобразить на своем лице аристократическую скуку пополам с искренним радушием. «Вот только глазки тебя выдают ,дорогушечка.  Уж очень они блестят. И пальцы вон подергиваются, непроизвольно повторяя движения бухгалтера, пересчитывающего выручку .»
- Последнее время так сложно развеять скуку, миледи. Все приелось. Наши маленькие слабости- вот единственное . что может немного поднять нам настроение, - карлик подал даме руку и ввел в комнату.
Дисони едва успел  проскользнуть вслед за ними в закрывающуюся дверь – прикинуться тенью он мог прекрасно, а вот проходить сквозь плотные предметы мастерства ему не хватало. Комната ,в которой он оказался была убогой ,не смотря на все ухищрения владельцев придать ей вид богатых апартаментов. Но вошедшую даму, похоже это совершенно не смущало. Она сняла шляпу и вуаль и опустилась в кресло, за которым так удачно укрылся Дисони. Меж тем карлик прошел к кровати и отдернул занавеси алькова:
- Наши маленькие слабости – это все , что у нас осталось. Посмотрите на это тело, Миледи. Оно просто дышит юностью! А аромат! – карлик громко втянул в себя воздух, - прямо таки весенняя свежесть!
Дисони немного привстал, чтобы как следует разглядеть так усердно расхваливаемый товар. На постели лежал привязанный к столбикам кровати юноша  лет 17- тщедушный до синевы, с бледной нездоровой кожей с грязными разводами, явно месяц уже не мытыми волосами. Его невнятного цвета глаза с ужасом  перебегали от карлика к даме. Первый при этом не уставал расписывать его красоту и невинную свежесть, как бы между делом упоминая скольких трудов ему пришлось вложить в поиски этого брильянта. «Даже фразу про транспортные расходы умудрился ввернуть , паршивец! Нашел Аполлона… У этой дуры глаз что ли нет совершенно? Или ей просто нравятся убогие.. так и шла бы в театр уродов…» Тем временем дама возбужденно задышала, томно раскрывая веер и подавшись всеми своими драгоценностями вперед. Карлик же более явно стал намекать на деньги.  Прелестница громко вздохнула, завозилась:
- Лови ушш…,- неприятный не то булькающий шепот, не то карканье.
Дама швырнула в карлика кошель с деньгами, одновременно пытаясь расстегнуть трясущейся свободной рукой мантилью. Наконец, надушенный мех соскользнул с ее полных плеч, явив взору обакэ тщательно припудренные трупные пятна. На гортани сочилась белесой жидкостью открытая язва. «Труууууууп, - Дисони презрительно скривил губы, - того и каркаешь, что разложение уже затронуло голосовые связки. Разряженный, богатый труп. Вот скука, действительно. Сейчас, наверное жрать этого мокрицу будет, ну или сперва отымеет, а потом сожрет. Вариантов обычно всего два, все остальное лишь вариации на тему. Даже если не будет банально жрать, то что-нибудь отберет помимо жизни, а это на мой взгляд одно и то же…»
Коротышка подхватил кошель на лету и проворно удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Мертвая непослушными, унизанными кольцами пальцами, расстегнула крючки юбки, позволив ей свободно упасть на пол,  и оставшись в ажурных чулках и расшитом корсете от платья, жеманно извиваясь, как актриса немого кино в сценах соблазнения, направилась к кровати. У бледного Аполлона глаза полезли на лоб, и все тело покрылось испариной. Дисони тихонько тиснул с кресла манто, подполз на четвереньках к столику на котором лежали вуаль и шляпка и снял, понравившуюся ему рубиновую булавку, срезал пару приглянувшихся мелких камней с сетки вуали. С вожделением посмотрел на недоступный топаз, болтающийся в массивном кулоне на шее распалившейся мертвой ведьмы, или кто там она еще была, и со вздохом тихонько покинул комнату.
На первом этаже стоял невообразимый шум, как в переполошенном курятнике. Все кричали, махали руками. Центром всеобщего внимания был Безликий, он наконец закончил свой ужин и задумчиво пялился в пустоту. Переваривал, наверное. По телу Дисони  прошла легкая волна изменения- и вот среди завсегдатаев прошествовал неприметный господин, малость потертой наружности, прячущий покрасневший от пьянства нос в воротник плаща . Проходя мимо екая , он будто бы сбитый с ног толкущимся народом, задел его плечом, тихо шепнув одними губами «Пора домой» и вышел на улицу.

- …Губы сохнут…Люди дохнут…Черви жрут…
Почему-то перед глазами Изменчивого все еще стояла мизансцена – тощий покрывшийся испариной парень с привязанными над головой руками, черное кружево юбки на полу и удаляющиеся от него топазы на разъеденной трупной язвой шее. Песня затянутая Рыжим братом вписывалась в это визуальное проклятие, почему-то вот уже больше часа не отпускающее Дисони. Даже сам петь начал.
- Да что ты поешь такое…Мне грустно немного. Понимаешь?
Обакэ с сомнением посмотрел на своего попутчика и криво усмехнулся.
- Ну мы и странная парочка . Ты сейчас похож на барда – не пойми во что одет, а я - на вора : тоже одет не пойми во что, но явно мантилья краденая. Тебе нравятся меха? Мне так очень- к ним так приятно прикасаться. Эх… а какие у этого гнойного мешка были камни…Было б сердце – разорвалось б от обиды. Надеюсь, ты хотя б наелся, - парень встряхнулся как кот и ,положив руку на плечо спутника, лукаво улыбнулся,- Слушай, чудо природы, мы с тобой вот уже целый день вместе по городу шляемся, а я до сих пор не знаю как к тебе обращаться. У тебя имя есть? У меня так имеется – Дисони. Прошу любить, заботиться и жаловать!
И юноша отвесил шутовской поклон, пародируя поклоны испанских грантов. При этом у него стремительно отросла очаровательная эспаньолка, нос стал чуть крупнее и с легкой горбинкой. Если б не белые волосы- точно бы сошел за испанца. А так черная бородка и брови в обрамлении серебряных локонов – смотрелись несерьезно и дико.

- ...Любить... Заботиться... У меня имя... Имя???
- Почему мне кажется, что с именем у тебя проблемы?  Ну да ты не переживай, мне мое имя тоже здесь дали, потому что я забыл старое...Мы похожи, но ты - не я, Не-я,- обакэ медленно шел рядом с будущим оркестром и пытался собрать разбегающиеся в разные стороны мысли, тихо бубня себе под нос,- Не-я ...Не-я...Не-я. Варкрафт, класс вор, раса....а не имеет значения, дольше всех мне удалось пробыть варлоком...и его до сих пор кто-то ждет и пишет письма...Не-я...не-я...трам-пам-пам, трам-пам-пам!!!!
Легкая рябь по телу, и по улице закружилась пышногрудая брюнетка с мушкой сердечком над верхней губой. смеясь низким грудным смехом, в котором было что-то вульгарное и вместе с тем томное, притягательное. Женщина кружилась и пела абсолютно не связанные  по смыслу слова из разных языков, но звучанием собирающиеся в рифмы. В руках появился бубен, в который она била, унизанной браслетами тонкой рукой, задавая ритм своей песне и движению. Женщина кружилась, кружился мех, накинутый небрежно на плечи, кружились мутные звезды в уже темном небе, по-своему незаметно кружилась улица, спиралью уходящая...Куда? А вот это в данный момент не имело никакого значения.
- Нея, почему ты не играешь? неужели тебе не весело?- кружение на миг прекратилось, Дисони взглянула на своего спутника, снова громко рассмеялась и продолжила свое безумное кружение.

Черноволосая танцовщица замерла на миг в нерешительности, оглянулась спутника, на лице промелькнула тень замешательства. Дисони всегда старалась избегать подобных мест, боясь встретить там кого-то из клана, но встретившись с абсолютно спокойными глазами Нея, тряхнула смоляной копной волос, вздернула подбородок и открыла дверь салуна.
- Ну давай зайдем, деньги у тебя есть. Может быть это будет интересно. Смотри не испачкайся только  … Черт, что за мерзость течет под ногами,- обакэ, указала на темно-бурые потоки  с ошметками экскрементов и костей. Потом вгляделась в молочную полумглу, образуемую неверным светом фонаря. Ей показалось, что там кто-то есть, но проверять свою догадку она не собиралась, легкомысленно махнув рукой на страхи и улыбаясь екаю.

» Салун "Жесть"

Начало игры.

Прекрасное утро прекрасного дня.
Прекрасное настроение.
Казалось бы, не стоит омрачать это чудесное время суток чем-то уродливым, странным, непонятным, жутким, неверным, невероятным, разрушенным..
Ну кому как, а Кавусу было абсолютно без разницы, что происходит вокруг. К грязному месиву под ногами он относился абсолютно так же, как и к чистой брусчатке. Правда, грязь была неприятно хлюпающей и смешанной с мелким крошевом острых камушков. Или костей.... Но это же было ему более по душе, чем слишком ровный камень улиц ближних к центру кругов. Не для его это ног, ох, не для его. Как бы плоскостопия не заработать: ортопедические стельки-то где брать будем?
А жижа веселой лапшой вылазила между пальцами, когда Константин в очередной раз опускал ногу. И что его понесло грязными дворами? Неужели нельзя было пойти более прямым и ровным путём?
Нет, конечно. Потому как хотелось придумать очередной стиль и оформление бального зала. И банкета. И декораций к грядущей пьесе. Не было ещё никакой пьесы, по крайней мере Кавус об этом ещё не знал. Но в голове постоянно роились образы, а под такое хорошее настроение он просто не мог не пойти прогуляться по полуразрушенным улицам пятого круга.
Вот и твёрдая дорога, господа, аллилуйя и возрадуйся.
Оставляя размазанные следы неведомо в какой глуши где найденной грязи, трёхметровое чудо во весь свой рост плыло по улице, мурлыкая под нос какую-то весёлую мелодию, прищурив от солнца верхнюю пару глаз и бесцеремонно глазея по сторонам
Хм, а в этом районе Подлик давно не был. Вот тут, например, были остатки лавочки...
Или не были...
Константин присел на корточки у того места, где, по его мнению, раньше находилось место отдыха. Взгляд синих глаз воровато оглянулся по сторонам, палец шелохнулся, и камень взмыл в воздух. Рядом - ещё один. Оба разлетелись в стороны, а потом резко сошлись, разбиваясь в крошку. Труха. И правда, давно тут его не было. Доски лавочки явно сгнили.
А оформить можно было бы и в таких сероватых оттенках.
Нет, где-то это уже было. Но элементы использовать можно.
Константин двинулся дальше по пустующему району самых окраин улиц. Никого не было. Или всё совсем стало безжизненным, или живущий тут народ напился и просыхает до следующего вечера. Минимум вечера.
А эта лавочка целая!
Подлик с самым счастливым лицом, на которое только был способен, поскрёб ногтем каменную седушку.
Полтергейст уселся на прохладную землю и залез под лавочку. На обочине из-под неё торчала одна четырёхглазая голова, а в сторону улицы выставился остальной рост Констатина. Такой же пыльный и серый, как и сама дорога.

Мелодия, насвистываемая Кавусом, прекратилась в тот же миг, когда он улёгся под лавку и начал глядеть на небо. Она переметнулась в голову и превратилась в какой-то весёлый марш, исполняемый оркестром. Да: трагичные мелодии скрипки в начале переходили в отбивание ритма барабанами и тарелками, сопровождаемыми тугими и низкими звуками тромбона. Знакомая мелодия, откуда-то знакомая.
Но не об этом речь и не в этом суть. Кавус зажмурился, глядя на небо и почти бессознательно дирижируя пальцем невидимым оркестром.
А в небе металась странная пичужка. Странная, потому что летала какими-то восьмёрками, и было вообще непонятно, как она умудряется держаться в воздухе. Хотя, судя по звукам, которые эта птица издавала, она сама не понимала, что происходит. Не понимала, пыталась метаться, но снова возвращалась к обычному непониманию, перемежая его с не нормативными выражениями на птичьем языке.
Ну, Константин был занят своим, не менее важным делом. Он даже пропустил шум где-то рядом, что уж говорить о пернатой мелочёвке (к слову, оказавшейся вороной, копавшейся в ближайшей помойке), которую зацепил телекинезом.
Однако, грязь на ступнях подсохла, и Подлик с нескрываемой буквально лыбой удовольствия начал шевелить пальцами ноги, чувствуя, как корка хрустит, ломается и приятно чешет кожу.
Тем временем набежала небольшая тучка, и верхняя пара глаз приоткрылась. И сразу же заметил Кавус и свой палец, наматывающий восьмёрки, и тёмную птицу, наматывающую восьмёрки не менее живописные. Синий ноготь тут же просто уставился на облако - птица замерла - а потом, под новую волну негодующих писков, двинулся по окружности, начиная увеличивать скорость и радиус.
- Фиу - фиу - фиу - фить! - озвучивал Полый движения пташки. Та уже отчаялась выбраться из карусели живой, и посему решила оставить прощальный подарочек.
Подарочек шлёпнулся на камень скамейки, подняв небольшой фонтанчик пыли.
Однако рядом что-то было. Кавус так увлёкся забавой, что не заметил приближения странного субъекта. Да и как его заметишь, люди всегда такие маленькие...
- Ч-чпок... - что-то упало на дорогу недалеко от лавки. А человек, точнее, девушка человеческого вида обошла скамейку с чем-то холодным и острым в руке.
На лице Константина засияла широкая, детская и немного глуповатая по своей наивности улыбка:
-Здрааасьтеее - протянул он, когда отпущенная из-за сменившегося объекта внимания птица со свистом и гневным карканьем полетела куда-то в сторону свободным падением, поймала, по всей видимости, поток, и полетела подальше от проклятого места, так как звука удара Кавус не слышал. Он зацепился руками за лавочку, приподнял тело, поставил локтями руки на прохладный камень, ладони сложил чашей и водрузил на неё подбородок. И абсолютно не придал значения тому, что локтем любимого плаща вляпался в "подарочек" клюво-пернатой. На девушку взирали две пары синих невинных глаз.
- Какими судьбами? - улыбка сияла дружелюбием, будто Подлик век знал существо, стоявшее перед ним.

Девушка сначала отпрянула, потом спрятала нож и уселась на корточки рядом с Кавусом. Всё то время он с невинными глазками наблюдал за её действиями, потому кровь не скрылась от его глаз.
-А у тебя крооовь идёёт - вытягивая звуки, произнёс он всё с той же улыбкой, опустив руки и уложившись на предплечья щекой, что бы лучше и удобнее было смотреть на незнакомку. Однако, не сильно останавливаясь на этом, так как раны заживлять всё равно не умел, а кровь шла и не так уж сильно, что бы волноваться, решил вслушаться в ответы. Ведь это не вежливо - не слушать собеседника, верно?
Просто иду… куда-то… Кажется, прямо. 
Ответ был гениален своей простотой. Подлик даже захихикал сначала внутри, а потом и просто захихикал. Не злорадно, злорадствовать было не в его стиле, если настроение было таким хорошим. Правда на одно мгновение он вспомнил о птице, во внутренностях которой мог бы копаться, если бы не эта дамочка. Но перспектива нового знакомства радовала больше, чем перспектива старых внутренностей знакомой уже птицы. Подумаешь...
-Очень интересно, только и ответил он, повернув голову в другую сторону, как кот, наблюдающий за чем-то интересным. Да и не только коты, по правде говоря. Птицы тоже поворачиваются к объекту то одним, то другим глазом. А у Кавуса их было четыре. Даже не смотря на солнце, он рассматривал девушку и нижней парой.
Волосы, судя по ощущениям растрепались, но было не до них. Стандартом были распущенные и чистые локоны, потому достаточно будет перекинуться, что бы привести их в порядок. Когда Полтергейст перевоплощается, грязь в него не втягивается, иначе какой бы помойкой стал Константин, с его любовью таскаться по грязным и злачным местам?
Если последнее, то получается так себе.
-Если ты так попыталась съязвить, то получилось так себе - всё с той же широкой и счастливой улыбкой, с которой малыш берёт в руки давно обещанную и наконец подаренную ему игрушку. А ещё такая улыбка бывает у довольных собой. Нет, не так. Наверное, если бы существовал Бог, то он бы наблюдал за людьми именно с такой улыбкой. Очень забавно было изучать существ с другими ценностями и, порою, с другой логикой. Вот и сейчас тоже самое: ну откуда Подлику знать всю неприятность кровотечения? Чувство голода? Не откуда. И что значит "тебе плохо"? Ему редко бывает так, что бы можно было взять это слово в определение.
Рука чисто рефлекторно сунулась куда-то в складки плаща и, вытащив несколько длинных толстых ниток, начала наматывать их на пальцы другой. Константин запрокинул голову и поймал ртом кончик нитки как будто спагетти ел. После чего состроил глубоко задумчивое выражение лица, попутно втягивая в себя ниточку.
- Прятаться мне не от кого - снова растянулись губы в улыбке. - Отсюда просто вид красииивый. Кавус как кот же и зажмурился. Потом резковато уставился на облако, озорно глянул на незнакомку и задумчиво, будто что-то вспоминая, снова уставился на небо.
- А не твоё ли ржание я слышал? - и всё та же улыбка. Понаблюдать за реакцией.
Вообще, Кавус пропустил всё, что было связано с питомцем девушки. Слишком он был занят развлекаловкой с вороной. А про ржание Константин упомянул, как одну из дежурных фраз, что бы раззадорить кого-нибудь из не знакомых но так, что бы не совсем до бешенства.

Отредактировано Кавус (2010-10-07 20:17:16)

Честно говоря, Константин сначала принял слова о пегасе исключительно как шутку. Как способ откупиться от его же зацепки. И когда девушка собралась уйти, сославшись на этого самого мистического "пегаса", как то обиженно надул губы, почти что расстроившись, что лишился компании.
Однако, нежданно-негаданно откуда-то появился и сам конь. Животное поднялось на дыбы, а потом осторожно двинулось в обход Кавуса. Полтергейст же с искренним интересом и восхищением рассматривал красивого коня. Пегас настолько заинтересовал Подлика, что тот даже не сразу обратил внимание на тряпку у него в пасти, хотя уж на что-что, а на тряпку должен был посмотреть в первую очередь. Он так же не заметил и движения девушки, которая теперь возилась со своей обронённой ранее книгой.
Кавус, не мигая, смотрел на крылатого коня, как кот замирает, заметив добычу. Полый даже облизнул губы, хотя есть коня не собирался. Он вообще мясо не ест, только если на спор запихивает в себя отвратительную, по его мнению, человеческую еду.
И вообще, Кавус - вегетарианец, только нитками и питается. Причём, животные нитки, по типу шерсти, не трогает. Так что пегасу бояться тем более было нечего, хотя конь почему-то не рисковал приближаться.
Вообще лошади от земли до ушей метра два, плюс-минус сантиметры. Так что встань Константин даже рядом с крупным конём, вполне могло создаться впечатление, что он может его поднять, что называется, за шкирку. Только силёнок не хватит... Но это уже мелочи. Возможно, это обстоятельство и отпугивало копытного.
Но подниматься для создания образа Подлику всё равно не хотелось. Совсем не хотелось. Лень, знаете ли, коварная зараза. Ка-ак со спины бах! - и ты в её власти. А тут ещё солнышко припекает. Красота-а...
- Ути-пути-какая-преееелесть!! - счастливо протянул Константин, всё ещё разглядывая скакуна. Находясь к солнцу боком, Полтергейст мог достаточно спокойно открыть все четыре глаза, что бы полнее и подробнее разглядеть питомца девушки.
Чуть наклонившись через скамейку, Кавус поманил коня синим ногтем. Тот и не шевельнулся.
- А что это мы такие красивые держим в зубах? А? Что это мы держим в зубах? - теперь уже Кавус заметил и тряпицу, торчавшую изо рта коня. Попробовал слегка дёрнуть телекинезом. Зубы держали крепко, конь, похоже, не собирался делиться найденным.
- Я - Константин - ответил он на вопрос девушки, не сводя глаз в коня. Теперь-то он и правда увидел добычу - тряпку.
- А как зовут эту прелесть? - глаза поедали пегаса и тряпочку жадным взглядом, Кавус даже именем коня поинтересовался раньше, чем именем самой девушки.
- Отдай, а? - притворно-просяще и дружелюбно произнёс Полтергейст, ещё сильнее натягивая тряпку на себя. А конь всё упирался.
- Ну отдай же, упрямое копытное, тебе-то она зачем? А мне рааадость... - бесполезно.
- А твоё имя как? - Кавус попытался найти к коню подход через его хозяйку, тем не менее не отпуская с телекинеза ткань и не сводя с коня глаз, лишь чуть-чуть скосив верхнюю пару на незнакомку.

Отредактировано Кавус (2010-10-08 22:08:06)