"Господин у меня для Вас пренеприятнейшее известие..." Стальной голос Этайн щекотливым эхом отзванивал в ушах загробную симфонию. Его Величество Астарт, как всегда, был не в духе, его спокойствие приказало долго жить и улетело в тартарары, коту под зад. Высокопарное приглашение, надушенное угаром сахарного парфюма, некстати возвращало к одному и тому же слогу. "Его Величества Короля Чумы не стало". Следуя за намалеванным, словно манекен бутика модного тряпья в Париже, слугой Порока, Астарт придирчиво осматривал главный двор замка, выполненный в стиле эротического спектакля, воплощенного, с барского плеча Господина Эффутуо, в позорную явь. Разыгранная пьеса засела в пропитой глотке Страха комком рвоты, которую он поспешил сплюнуть на безупречный, ровный, зеленый газон. Наряженные в похоронные платья слуги, захлебывающиеся слезами распутные женщины, роняли серебряные бусинки на траву, где они превращались в лед. Красиво для эстетов, но уродливо для Астарта. "Развел тут приплод слюнтяев. Мерзость". В очередной раз Король плюнул на прекрасную декорацию скорби и мирской печали, состроенной под непосредственным руководством Порока. Даже смерть Эффутуо смел, одеть в нелепые одежды и разукрасить ее гладкий череп гримасой фиктивной скорби. Праздный повеса во всем оставался, верен заданному, с начала веков, образу существования.
- Эффутуо, черт тебя дери! Освободи небо над моим замком от надоедливых воронов, иначе я перестреляю их и велю подать тебе на ужин, - только завидев Порока, разошелся Астарт. Он говорил с выражением и стилем, будто главной причиной его прихода явилась та стая птиц, посланная Королем прелюбодеяний из благих намерений, гадившая на черепицу крыши поместья, а не способная ошеломить любого, весть об убийстве Эрры. Астарт смотрел на случившееся именно с точки зрения вероломного покушения. Его приводила в бешенство одна лишь мысль, что дети Порядка подняли руку на одного из повелителей Разрушения. Ослепленный яростью Астарт не допускал логоса, что всему виной могла послужить алчность Чумы и его жадность.
Не церемонясь, сел на специально приготовленный стул и скрепил руки на груди. Под жилетом, усыпанным бело-серо-черной крупной клеткой, мирно посапывала язва, удачно прирученная личом. Неумело подобранная льняная сорочка колола кожу, порождая неудобства, пуще - прежнего выводившие из себя Короля. Рубины, изумруды и прочие самородки, заточенные в золото и серебро, одетые на пальцы, тускло поблескивали на солнце. На могучих, широких плечах лежал тяжелое пальто, ворот которого украшал густой мех. Вокруг ворота сорочки был обвязан, оттенка платины, однотонный платок, завязанный широким пологим узлом точно посередине, бессильно огибающий широкую шею. Пустая глазница, как положено, закрыта повязкой аля пират Черная Борода. Пудра черных, как смоль, волос зачесана назад, на подбородке посеяны зерна щетины. В Лабиринте не существовало ярчайшего противовеса помпезности Эффутуо.

Отредактировано Астарт (2010-03-22 22:10:41)

Так японские гейши показывают свою предрасположенность клиенту, как бы дразня недопустимым распутством. Изящный жест, как будто случайно задравшийся в небрежную складочку шелковый рукав великолепного кимоно, возбуждал фантазии соблазна. Астарт проследил за жеманными движениями Эффутуо с некой долей любопытства, впрочем, надежды, что демон покажет что-то отличное, по-особенному пленительное, не имелось.  Нервно выдохнув, он откинулся на низенькую спинку стула, которая жалобно простонала под весом Его Величества. "Эрру уже свели в могилу, так теперь принялись за меня. Жирную фигу вам в лоб". В черном глазу заплясали язычки угловатого сарказма, который вызывал смех только у Астарта. Остальные либо боялись, либо терялись в догадках в выборе подходящей под непростой характер Короля реакции, не повлекшей ущерба здоровью. Преждевременная кончина отразилась в Астарте еще одним рубцом на шатких нервах. По злому року сгинул в пучине бесславия единственный, кто в силах был помочь. Сказать однозначно, что язвенник со дня на день собирался обрадовать Чуму визитом, нельзя. Но у демона имелись свои планы по поводу использования способностей Мора себе в угоду. Позолотить ручку повелителя болезней обещаниями, намекнуть на кое-какой подарок, и дело, как говорится, в шляпе. А тут случилось такое. Возмутительно.
"Я лучше твою задницу изрешечу". В мыслях ответил Астарт. Ишь чего захотел, проказник, уток, точнее воронов пострелять. Тряпку в руки и отмывать помет, Страх даже смилостивится и разрешит забрать собранное на изготовление той же самой пудры, коей Эффутуо вымазал свое лицо.
Беглый, но цепкий взгляд лег на растения-людоедов. Хищники по природе и прелестные создания поневоле раскрыли свои прожорливые пасти, дурманя испускаемым ароматом нектара, не о чем, не подозревая, жертва садилась на помазанный пыльцой язычок, мгновение и острые как бритва челюсти пережевывают свежее мясо.
- На кол их всех пересажать и дело с концом. А из Ячменной гадости испечь чудо-пирог и скормить подзаборным псам, - Король резким движением взял в руки бокал с вином и принялся его разглядывать. О том, что самодержец Прекрасного Далека, обрел покой от руки Эрры, Страх запамятовал. Впрочем, просветление пришло скоро и Астарт не смог отказать себе в удовольствие пожурить слабость Зерна.
- Попади мне труп этой посевной культуры, я бы вмиг нашпиговал его соломой и отправил в качестве подарка в Небесный замок. Пускай, «доблестные», - тут он оставил бокал в сторону и, подняв две ладони перед лицом Эффутуо, демонстративно загнул два раза указательный и средний пальцы ладоней, - воины останутся с ним, как и обещали, на веки вечные. 
Страх разразился громогласным хохотом. Услышав ужасающий бас, слуги замерли в исступлении. Да так, что сквозь нанесенный грим проступила естественная белизна плоти. Успокоившись, Король вздохнул. От радости не осталось и следа, теперь ее заменяла удрученность.

Отредактировано Астарт (2010-03-23 19:01:16)

Эффутуо бесцеремонно разглядывал Астарта. Последний воспринял подобную близость покушением на личное пространство, которое не ограничивалось расстоянием на вытянутой руке. Если безнаказанные гулянья по Лабиринту он прощал, то смелые позы, дышащие соблазном - никогда. Натерпевшись вальяжностью жестов Порока, Астарт вскипел сродни чайнику, благо пар из ушей не шел. Разумеется, все негодование он оставил при себе.
- В печь подонку и дорога, -  сказал, как отрезал. Склонный к грубости, его слова не блестели изысканностью и тем более галантностью. Астарт являл резкий контраст кошачьей аккуратности Эффутуо. Пороку, судя по всему, нравились чудачества Страха, и он нередко от души потешался над его пылкой яростью и над его необыкновенной стойкостью и упорным воздержанием от каких бы то ни было половых контактов. Любострастная фигура Порока не прельщала Короля. В конце концов, он прибыл к Эффутуо с целью перемолоть ветки и стебли отпрысков Порядка, для сцен любви в его замке ютятся рабыни, готовые перегрызть друг другу глотки за внимание Короля. В лишних развлечений Астарт не нуждался. И Эффутуо улыбался, пощипываемый злобой совладыки за щеку: ему как видно нравилась грубоватая прямота товарища по несчастью. Эрре удалось совершить невозможное и его героизм заключался вовсе  не в вторжении в Призрачный Лес, и не в убийстве Ячменного Зерна, а в каком-никаком да примирение Порока и Страха.
- Я заметил, - посматривая вокруг, процедил Астарт. - Тогда самое время заняться делом. От разукрашенных лиц твоих слуг уже рябит в глазу. Вероятно, ты позвал меня не для того, чтобы хлопать своими бесстыжими глазами и выражаться двусмысленно. Я не собираюсь терять драгоценное время, которое намерен истратить на приготовления к кровавому походу.
Астарт брал за душу интерес посмотреть, на что способны деревянные ничтожества. С Эффутуо или без него, он выдвинется в ближайший день-два и обрушится на Прекрасное Далеко черным дымом из наковальни, громовым копьем, пущенным Зевсом.
- Говори по существу, - тут Астарт спрятал руку во внутреннем кармане пиджака. Секунда другая и, Король, уже чиркнув старинной зажигалкой с пропитанным керосином фитилем, раскуривал добротную кубинскую сигару. От зловоний выпускаемых из широкого рта стебли диких растений задрожали, свелись болезненными судорогами крупные листья и мощные челюсти. Лилии спрятали свои пышные бутоны во внутрь, а воды озера кажется даже позеленели.

Отредактировано Астарт (2010-03-23 23:19:53)

Похоже, Эффутуо не совсем правильно понял намерения Астарта. Король Страха, уставший от скудного обихода, входившего в паршивую привычку, жаждал войны. Он скучал по алым бусинкам крови, падающим на черствую, в трещинах, от недостатка влаги почву. По той поре буяна, когда земля губкой впитывает питательный эликсир, пущенный из разрезанной вены, чтобы вырастить красные бархатные розы. Не имело значения, что в стволах растений циркулируют сок. Велика разница! Хоть компот из сухофруктов все равно для всех конец прописан общий.
Смирно сидеть на стуле, не было мочи, тогда Астарт размашисто закинул ногу на ногу. Стряхнутый пепел упал в вино, от чего напиток поменял цвет на насыщенный серый. Будто искусный шахматист, Страх обдумывал ходы, с помощью которых можно было бы перехитрить всех, кто из желания поднять товарищество между королями на ноги или из чисто эгоистических побуждений противодействовал его замыслу устроить в Прекрасном Далеко пир на весь мир. Но так как Астарт был лишена потенциала к всякого рода интригам, мнив, что дурачит всех и вся, обманывался своей же невыгодной для власти прямолинейностью и сам того не замечая, шел на компромисс.
- Ишум, - вслед за Пороком повторил его величество. - Это случаем не тот малый, что всюду волочился за Эррой.
Реплика не несла смысловой нагрузки, ибо Астарт имея на руках треклятую абсолютную память, уже успел заглянуть в прошлое.

Стояли те редкие погожие деньки, когда все живое принимает солнечные ванны, а мертвое загоняется в безопасную тень. Знойные лучи жарили кожу, награждая водянистыми ожогами. В одно прекрасное утро Астарт предавался азартным утехам вместе с чумным снобом. Помнится, тогда Страх не на шутку разгневался на незнакомого юношу пришедшего вместе с Эррой. Юнец подозрительно вытягивал шею и постоянно бессовестно рассматривал Короля. Ишум был публично обвинен в шпионаже и если бы не дипломатичные речи Эрры, сейчас престол пустовал бы. "Занятно". Прогноз Астарта предсказывал веселье в случае действительного провозглашения бывшего слуги королем.

- Из грязи в князи. Как бы эта нездоровая тенденция не превратилась в закономерность, - сильная затяжка и выдох. - Повезло пареньку, ничего не скажешь. Мне по горло хватает своего замка. Опочивальни, лаборатории и морги Эрры мне ни к чему.
Нажитое покойником за века правления имущество было скудным по меркам Страха: пробирки, огромные котлы, микроскоп ручной работы и остальные игрушки Чумы не сулили выгоды, а без нее погибал интерес.
Кусок мяса, принесенный слугой, его величество взял, покрутил и швырнул плотоядному цветку. В этот самый момент, когда клацнули челюсти, Эффутуо перекинулся на другую менее интересную, но все же имеющую особую ценность, тему.
- Библия. Убийство. Печаль, - на автомате воскликнул Страх. Все и даже больше что касалось легендарного преступления, положившего начало его происхождению, король знал наизусть. Правда в связи с недавними событиями популярные имена отсылали и к еще одной парочке. - Сиамские близнецы, торгующие дурью и опиумом в своем плешивом кальянном дворе. Они на днях проигрались мне в покер.
Губы Астарта тронула улыбка победителя. Чувство превосходства взросло до небес. О ставке, которую пришлось уплатить Аспиду, его величество умолчал. Мало ли что...

Отредактировано Астарт (2010-03-25 23:08:23)

Предсказуемое благородство Порока ни сколько не восхищало Страха, скорее раздражало. Пожалуй, из всех Королей Хаоса только Эффутуо заботился о равновесие в мире иллюзий. Астарту и покойному Эрре не было дела до какой-то там гармонии и пространственных тождеств. Вместе с тем Асмодей свято чтил порядок и ненавидел, когда его нарушали букашки в лице того же самого Джона. То же самое происходило и сейчас, Порок настолько опекал пустующий трон, что у Астарт на сей счет возникали определенные ассоциации. В свою очередь, он, убежденный, что Ишуму в обязательном порядке следует обрести себя без посторонней на то помощи и заслужить имя собственным трудом, а не с подачки королей-ветеранов, принял решение до поры до времени пустить дело на самотек и поддаться "уговорам" Эффутуо. Вмешаться всегда успеется, а вот обзавестись некими узами товарищества с новичком не помешало бы.
- Так уж и быть придется на первых порах поддержать его, - вовсе не одолжение - расчет. Его величество так неумело пускал пыль в глаза Пороку. Не в его характере было открыто идти на компромисс. Стоит признаться, в проклятом союзе дьявольских повелителей Астарт видел больше преимуществ, нежели недостатков. Тогда почему бы, думал он, не дать согласия и убить тем самым обоих зайцев.
Недокуренная сигара отправилась в чистое озеро. Покойная гладь всколыхнулась слабой рябью, послышался переплеск хрустальной воды. Чуть покачнулись лилии, а после снова замерли. Астарт отлично осознавал всю преувеличенную пышность слов и выказываемых Пороком эмоций, а также взаимных славословий. Каждая сторона старательно взвешивала и подчеркивала слабые стороны соперника, пытаясь раскритиковать и опорочить планы. Впрочем, беглая уточняющая реплика не показалась Страху двусмысленной. Она не оставляла после себя отдушки ладана и сладостного меда. Эффутуо подрисовывал беседе откровенные штришки, которые отнюдь не смущали Страха.
- Они изрядно позабавили меня и всех посетителей "Битой Масти" своей убогой верой в удачу. Не зря дураки священники причисляют гордыню к грехам, - спокойствие разбавилось надменной ухмылкой. Довольный собой и тем во что вылилась карточная игра, Астарт бесцеремонно разинул рот и слышно зевнул. Фарс начинал надоедать. Если Порок хочет продолжить беседу, ему следовало привлечь внимание Короля чем-то поистине интересным, а не пустым трепом. Например, пускай пропустит через мясорубку вот того суккуба с неестественно печальным лицом. Все равно актер из него паршивый.
- Поверх одной тысячи ста пятидесяти с копейками монет их угораздило проиграть себя, - взгляд в сторону, чтобы снова лечь на соблазнительного слугу. - Свои души.
На удивление никакого наслаждения от последней кульминационной фразы Астарт не получил. Чересчур пресно для маэстро азарта восхвалять каждую победу.
- Скажи, твои погреба богаты только паскудными винами? - однажды отведавший рома и славного бурбона, он перестал признавать виноградный эль.

Бархатный шорох привлек скучающего Астарта. Черный глаз вонзился в ближайший куст. И вот из густой листвы на карачках выползает пышногрудая со здоровым задом потаскуха. Распаренная, на ее румяной коже созрели росинки пота, до красноты натертые соски - сочная ягода малина, россыпь пышных кудрей, чуть полные плечи, талия и бедра с удивительной ловкостью изгибаются в грациозных движениях. Выразительность чувственного рта подчеркнута пухленькими губками сладкими, словно вишневый джем. А ровные зубки – настоящий коралл. Повидавший не мало продажных и простых, вечно по чему-то горюющих, женщин Король впервые столкнулся с вожделением, нахлынувшим на него волной цунами. Неодетая шлюха, пресмыкающаяся перед страстью, но не давала ей возобладать над разумом внушала, взволновала интерес Страха. Дочь Венеры, несомненно, бала обольстительна. Ее нагота лишь красила ее. Пышные, рассыпающиеся кольцами по плечам огненно рыжие волосы, совершенные черты лица с небольшими, но пытливыми ярко-зелеными глазами, чуть-чуть вздернутый носик, соблазнительная фигурка – все это вместе удержало в плену черствого Короля свыше пяти минут.
- Что ты хочешь этим сказать? – буквально отодрав взгляд от богини любви, Астарт обдал Эффутуо стальным блеском во взгляде. Порок не относился к тем, кто обожает сплетни и всячески способствует их распространению, в большинстве своем он уничтожал их на корню, порой опровергая устоявшуюся истину. Но если Астарт верил только тому, что увидел собственным глазом, то Асмодей допускал как правду, так и ложь, означающих по сути одно и тоже. Страх проглотил наживку, дернулся в цветную полоску поплавок, натягивая до предела леска удильщика. Поймался, но на чем Астарт и сам не понимал, зато прекрасно чувствовал. В Лабиринте полно дегенератов и не обремененных разумом субъектов, среди которых ходило поверье. Оно гласило: «Услыхал имя Астарота, беги без оглядки, иначе горе обязательно настигнет тебя».   Если Страх ставил перед собой определенную цель, то она обязательно достигалась. Эффутуо знал это и все равно пренебрегал. Похоже, выше его сил противиться баловству.
- Не испытывай мое терпение, - твердый, оглушающий своей мощью прокуренный бас и хруст раздавленного стекла. Он не сводил с глаза с по-кошачьему грациозного Порока, по ладони правой руки вилась вокруг пальцев тонкая нитка бурой крови. Не составило особого труда догадаться, что предметом разговора являются тщеславные сиамские близнецы. Либо они что-то натворили, либо поведали Эффутуо то, что при любом условие следовало хранить в тайне, за семью замками. Тогда возникает вопрос, что нашептал Аспид на ушко своему достопочтенному партнеру. Нет и следа глупого волнения, разум очищен и готов погрязнуть в азарте.

Камень вечен, ему страшна только эрозия дикими степными ветрами и проливными столбами тропического дождя. Пройдет вечность и только в ее финале неотесанный валун покроется сетью тоненьких капиллярных трещинок. Лишь бесконечностью слой за слоем сотрется грубая порода и превратится в пыль на закате времен.
Никчемное чувство такта и культурная речь оставлена интеллигентам – Астарт смотрел на вещи под особым углом зрения. Красота есть ничто иное как проявление мощи и силы, пульсирующей в венах; дружба – сводная сестра предательства, надоедливая и противная; любовь – принцесса бальзаковского возраста, заливающая за ворот своей откровенной блузы вино целыми графинами. Согласитесь весьма специфическое выражение остроумного содержания через дефектную форму изложения. И ничего не поделать, в мире глазами Астарта было много острых углов и ни сколько плавных переходов.
Король оставил все как есть, он стряхнул с ладони стеклянную пыль. Дернулись губы. Отвратительная беседа, паршивый Эффутуо, близнецы, страдающие идиотизмом. Настроение катилось по наклонной вниз. Страху была откровенно неприятно обсуждение сплетен привязанных к его персоне. А тут еще Порок с благой вестью, с довольно раздражающей лыбой повествует о предпринятых им лично мерах выявления и казни поганого лжеца. Правда, настолько они неправдивы. В тени фальши, как известно всегда прячется истина и наоборот. Занятый борьбой с  недугом, Астарт действительно потерял контроль над некоторыми рычагами власти. Нащупав брешь, тараканы выползли наружу.
- Простаки всегда любили почесать языками. Мелкие толки еще не повод трубить тревогу, - демон освободил ладонь от последнего кусочек битого стекла и, покрутив его в руках, выкинул на свежий зелененький газон. – Мне другое интересно. С каких пор ты стал вмешиваться в мои дела. Кажется, если верить слухам, Астарт Король Страха, а не Эффутуо Властелин Похоти теряет власть, - воскликнул он, вынимая свежезакуренную сигарету изо рта и держа ее в вытянутой рук. – Какого лешего ты  суешь свой нос в это дело. Я не нуждаюсь в твоих советах и помощи. Или ты постарел и стал слишком восприимчив и думаешь, будто я действительно слаб. Так вот спешу тебя разочаровать в моих силах расправиться с ублюдками, - демон сощурил правый глаз внимательно глядел на персиковое личико Порока. – Впрочем, былого не вернешь, можешь разнюхивать сколько душе угодно, но знай, что при встрече с твоими псами мои слуги не станут сдерживаться.
Поднявшись со стула, он потянулся, послышался хруст затекших костей и треск суставов. Взгляд метнулся по  округе. Рыжая обольстительница скрылась из виду, видимо она визжала вот за тем кустарником. Солнце беспощадно било кожу, становилось жарко.
- На братьев мне плевать, - наконец выдавил из себя Астарт. – До поры до времени, - добавил он и тут же вспомнил кое-что любопытное. – Кстати, с чего это вдруг главным действующим лицом этой ерундовой ситуации стал Аспид?
Маловероятно, что братья взболтали лишка Пороку ни с того ни с сего. " Похоже, что щенки решили пожаловаться. Мало им было публичного унижения, следовало уничтожить их еще тогда в клубе".

Три ведьмы, что ставили Макбета в грозу на пустыре, завидев Астарта, могли бы сказать:
- Да славится властелин людских сердец. Да славится покровитель горя и печали человеческой. Ты будешь возвеличен в веках!
Но вещие сестры отчасти солгали бы, ибо  к славе его примешивался тлен плодов Мертвого Моря – разум. Не способный возгореться желанием, отвергающий великолепие; сердце, давно уже утомленной житейской многоопытностью; душа, холодная, как месяц в безветренную ночь.
- Привет тебе, Астарт, безвластный властелин, князь призрачного царства! Действительность для тебя – лишь утрата иллюзий.
Так могли бы вещать ведьмы; им вторили бы видения, возникающие в испарениях колдовского котла. И все это было бы правдой. В таком начале любому разумному человеку не усмотреть иного конца.
Треснул воск прекрасной маски. Пала масляная краска, растворились плавные изгибы.   Добрая, благодетельная, всевластная созидательная сила, породившая обман и коварство. Легким реверансом развеялась молодость, показался мудрый старец. Глаз распахнулся, по губам пробежала дрожь напряжения. Откровение изумило не только Астарта, весь мир, разинув рты, созидал навеянное прозой жизни мрачное настроение. Он видел таким Эффутуо редко. Ровное лицо,  напудренные тонкой линией румян щеки, сочные, будто плоды яблони губы потеряли цвет, стали призрачно-белыми. Слуг пугала неосязаемая чистота повелителя и Астарт почуяв это, втянул примитивный страх глубоко в себя. Так воздыхают, когда мимо проходит красотка из борделя, запах ее распаренного тела цепляет за нос и заставляет повернуть голову в след. Впервые Астарт растерялся. Изумленный внезапным изменением Порока, он попросту молчал и в высшей степени прохладно принимал нежные заботы о своей персоне.
Совсем близко, сизые губы обдает теплота дыхания страстного божества. Вызов отражается льдинками утомленной бесконечностью души. Наравне, глаза в глаза, различны мысли. Сколь велико желание сорвать бутон цветущего нарцисса. Рука предательски вздрогнула, в любой момент с ударом упадет она на подставленную щеку. Эффутуо не нападал, Астарт недопонимал, чего хотел добиться соправитель. В любом случае легкой победы он никогда не искал.
- Еще чего, буду я о тебя руки марать, - он отступал, поверженный непредсказуемостью похотливого мальчишки. Сам себя, оправдывая, так неуклюже, зато эффективно. Он знал, Порок поймет.
- Перестань вести себя как избалованный принц-недомерок. Не к лицу тебе геройство, - обессиленный не утихающей яростью внутри, он встал лицом к озеру и продолжил безмятежно курить сигару. Он ждал ответа на вопрос, намного важного волнительных капризов Эффутуо.