» Кальянный двор. Начало начал

Эффутуо вернулся от близнецов в весьма мрачном расположении духа, несмотря на то, что прием ему был оказан действительно царский. Монаршье недовольство почувствовали на себе все – от привратника до придворной челяди, развлекающейся на террасах замка. Недоумки веселились, пили шампанское, запускали в вечернее небо шутихи. В густых сумерках доносилось ладное пение скрипки. Свет высоких окон казался золотым. Амуры, украшающие колонны, безразлично пялились на веселящихся и пьющих людей. Очередная пирушка, коим не было ни начала, ни конца. Сластолюбие, чревоугодие, заносчивость, возведенная в абсолют. Без жертв не обойдется, к концу этого праздничного собрания, кто-то обязательно захлебнется отравленным вином. Травили, как привыкли травить при жизни или в сладчайших мечтах.
Возможно, рассказанное аспидом  было всего лишь личными домыслами близнецов, но дыма без огня, как известно, не бывает. Да и Каин с Авелем слишком уж юлили, рассказывая то одно, то другое.
Хотя в любви близнецы и были хороши, но в обоих не было и капли того, что у людей зовется честностью, а Эффутуо любил, чтобы ему выкладывали как на духу.
Что ж, придется вытрясти. Немножко припугнуть, но для начала последить, собрать слухи и сплетенки. А может и выбить таковые из них, вынуть с потрохами, да посмотреть, чем живет каждый из владельцев Кальянного Двора.
Эффутуо не понравились обвинения в адрес Эрра и то, что говорили близнецы об Астарте – насторожило весьма. И хоть он испытывал определенную долю неприязни к Королю Страха, высказывания Аспида Короля Порока не порадовали. Кто даст гарантию, что Каин и Авель не скажут о нем подобного после того, как Эффутуо перешагнул порог? И если сейчас ходили слухи об Астарте, то следующие будут распространять о нем. Кроме того, Эффутуо считал, что говорить гадости о троих Королях могут только сами три Короля и никто больше.
Приняв ванну и переодевшись, его величество заперся в кабинете, предварительно приказав позвать Зулара. Пусть тень пока понаблюдает, а если возникнет опасность, пускай расспросит близнецов посерьезнее, так как это может только он. Если же окажется, что Каин и Авель замешаны в чем-то кроме невнятного лепетания о недостатках двух остальных Королей, действовать по обстоятельствам. Кто знает, в какую норку может привести змеиный хвостик.
Поставив кубок с ножкой в виде изогнутого буквой S змея, его величество усмехнулся. Лицо Эффутуо словно бы застыло на мгновение в судороге, перекошенное на правую сторону. Бледное, неприятное, с хищно суженными глазами. Не хватало только звериного оскала, но его с успехом заменяла отвратительнейшая из улыбок. Гримасы любезности можно было отложить до завтрашнего дня. За спиной Короля Порока зазвучал монотонный бой часов. Он считал удары. Близилась ночь. Интересно, что принесет она с собой?

Улыбка изменилась, как меняет оттенок цвет, как неуловимо меняется небо. Вначале был взгляд. Им Эффутуо окинул тень с головы до ног. Затем - медленный кивок. После чего последовала тихая просьба:
- Присядь пожалуйста.
Напротив резного стола в стиле позднего барокко стояли пара вычурных, золоченных кресел. На одно из них Эффутуо указал жестом, прежде чем снова взялся за бокал.
Завитки канделябров и искусной резьбы, массивная, сложная лепнина. Повсюду цветочные гирлянды и виноградная лоза. Золота, бархата, кармина и охры так много, что слепит глаза. Так было принято когда-то, и с тех пор, казалось, не изменилось ровным счетом ничего. Как будто во Франции, его величество Людовик XVI вовсе не терял головы. Чучело короля Франции его величество Король Порока хранил в кунсткамере. Очень дорого пришлось заплатить.
- Странный день, - глоток вина, взгляд поверх бокала. Лазурные глаза встретились с черными, лишенными белка и зрачка. Иногда ему казалось, что он тонет в них. Тьма от тьмы и тень от тени. Все было так, как должно было быть. И после каждой такой встречи на коже Цербера появлялись новые рисунки.
Он любил его? Быть может. Странно называть это чувство так. Зулар был необходим. Изыми его из мира и мир станет уже не тем. Любите ли вы свою руку или ногу? Должно быть, да.
Пришитая на место дыры чужая кожа на лице Эффутуо уже начинала отмирать, высыхать и отслаиваться. Грим сошел и теперь виднелись наспех сделанные швы. Он устал, но еще не выдохся. Улыбка отцвела и опала. Брови сошлись на переносице. Тонкие, светлые, будто очерченные  аккуратной линией.
Как цветные карточки замелькали события дня уходящего. Оборотень, якшини, милая забава в зеркальной комнате, Орфелин, опера и заключенная сделка с певицей по имени Лола…
Аспид. Картинка застыла, остановилась, стала объемной. Карта из чьего-то рукава.
Каин и Авель переплюнули всех. Подспудное раздражение саднило внутри, на дне темной души.
- Я был в Кальянном Дворе, - сказал Эффутуо. Голос убаюкивающе мягкий, таким рассказывать сказки непослушным детям, шептать на ушко красавицам комплименты.
– Устроил там небольшое веселье. И кое-что узнал…
За окнами громыхнуло, а потом послышался крик. Видно петарда опять угодила в кого-то. Так всегда. Каждую забаву с фейерверком.

Прошло совсем немного времени, прежде чем за окнами вновь зазвучала музыка. Здесь, где даже смерть была иллюзорной, не удивлялись ничему. Что есть бесчувствие? Человек ужасается тому, что считает безнравственным.
Но если отринуть страх осмеяния, смерти, потери целостности? Как преобразятся нравственные нормы и, главное, что останется от них?
- Ты знаешь владельцев Кальянного Двора, близнецов Каина и Авеля, - не вопрос, а утверждение. – Они в самом деле умеют преподносить сюрпризы. Вот сегодня после бурного развлечения они рассказали мне, что его величество Астарта уже никто не боится, - демон вновь саркастично усмехнулся. Нелепость.
– А его величество Эрра, этот тихий затворник, представь себе, грубиян и нахал. Так недолго до того, что сочинят что-нибудь и про меня. К примеру, что я потерял былую привлекательность и устраиваемые мной пирушки не так хороши, как раньше, - тихий смех прокатился по кабинету, звук на грани осязания.
– Или что я впал в тоску и перестал радовать своих подданных невообразимыми любовными похождениями. Или… обвинят в бессилии, - он иронизировал, к тому же повод был подобающий.
Эффутуо откинулся на спинку кресла. Устало потер висок. Затем оперся на подлокотники, а в следующий момент поднялся. Обошел вокруг стола, подошел к креслу, в котором сидел Зулар. Наклонился и у самого уха прошептал:
- Говорят, какой-то шутник взялся распространять сплетенки. Я не против сплетенок, но всему есть мера. Как считаешь? – цепкая, узкая ладонь легла на плечо тени. Пальцы сжались, не слишком крепко, но ощутимо. Затем хватка ослабла, и он просто погладил Цербера по плечу, как если бы гладил закадычного друга или… давнего любовника.
Король Порока знал, что Зулар не любит говорить, но это была своего рода игра на грани причинения неудобств. Однако до серьезных неудобств никогда не доходило.
- Я думаю, нужно упредить.
В значение слова «упредить» входила дюжина показательных истязаний, содомические оргии в веселых кварталах, эротические шествия, праздник чревоугодия и жадности, поданный под «соусом» из свежевыжатых кишок.

Сознание Эффутуо, как и у всякого возбужденного психопата, сейчас пестрило всевозможными кровавыми фантазиями. Если в словах близнецов была хотя бы крупица истины, и сказанное не являлось рискованной попыткой привлечь к себе внимание, то распространитель слухов рисковал очутиться в подвалах замка и быть выставленным на потеху всей челяди, а уж они бы постарались доставить сплетнику минуты горького наслаждения, каждый в меру своих скромных сил. Такое уже бывало. Эффутуо вспомнил драку за одного бедолагу, который имел неосторожность попасться Королю Порока на глаза в неудачный день и сбить его с ног, когда тот шел по улице Третьего Круга. Помнится, тогда шутки ради кто-то толкнул молодого парня под ноги Эффутуо. Демон разбираться не стал, «трофей» забрали в замок. Больше его никогда не видели.
- Верно, - кивнул его порочнейшее величество. Сам Эффутуо руки марал в крайне редких случаях, когда оказывался один на один с кем-либо, кто не чтил королевских привилегий.  Но такие случаи были исключением из правил. По большей части его величество развлекался в замке или в злачных местах, в то время как Зулар или Фредерик исполняли свои прямые обязанности. И если Астарт пугал подопечных жителей Лабиринта кровавыми расправами, Эффутуо либо старался расправиться с неугодными тихо, либо предавал казни оттенок шутовства. Ведь жизнь должна быть похожа на нескончаемый праздник… Не важно, чем будут посыпать головы празднующих – лепестками роз или человеческой требухой. И право слово, разве был похож Эффутуо на кровавого тирана? Пестрый как канарейка, вечно щебечущий, жеманный и обманчиво хрупкий, щеголявший новыми нарядами, драгоценностями и роскошью, как какая-нибудь дорогая куртизанка, обнимающий девочек и мальчиков без разбору, в сопровождении вечно пьяных шлюх. Но порой это разнузданное веселье было сродни стихийному бедствию, а за ним прямехонько следовал очередной погром и поджог. Чего только не делала пьяная челядь.
Все это будет потом. Пока что тот, чьей сутью была тень, должен был узнать, в чем все-таки дело.
Каин и Авель не шли из головы. Их блаженно улыбающиеся красивые физиономии, льстивые уста, золотые локоны. Запах гашиша и опиума, ласки в коридоре. Король Порока прикрыл глаза.
Зулара не надо было просить оставаться незамеченным. Порой сам Эффутуо не замечал Цербера. Тот просто был рядом, невидим, почти неосязаем, до тех пор, пока не делал один единственный шаг из тени. Как недолюбливали язвительного Фредерика, как побаивались острослова Гриффина, так панически избегали Зулара, глаза которого были сама ночь.
- Если эту смуту не придушить в самом начале, все может очень плохо закончиться, - подытожил Король Порока немного отстранившись от Зулара. Один Лабиринт на троих, одна третья вместо единого целого, что поделать, но свою третью долю демон предпочитал цепко держать в когтях.

Гнев тоже может быть прекрасным стимулом для творчества, не так ли?
Он способен вынудить на отчаянные поступки. Он может заставить вас творить невообразимые вещи. Он будет подстегивать, подзуживать, приятно щекотать вам нервы. Не меньше, чем любовный жар. И даже после того, как схлынет первая волна недовольства, останется нечто сродни сладкому  томлению, тихое, ноющее чувство в груди, заставляющее хотя бы раз в день оставить дела и задуматься о (вставить нужное имя).
И если уметь, то гневом можно наслаждаться, не хуже, чем любовью, виртуозно управлять, если верно контролировать длину поводка. Взращивать гнев  как диковинный цветок, пробовать на вкус его плоды, искать его проявления в душах других и тешить, баловать и лелеять в своей.
Эффутуо не был бы одним из трех сильных демонов Лабиринта, если бы время от времени его не снедал гнев, проявлявшийся по совершенно разным поводам – большим и малым. И он не был бы собой, если бы не находил изощренных способов его вымещения на ком бы то ни было. Что ж, дело оставалось за малым и Зулар, как и всегда, верно понял его.
Гневаясь, его величество зубами не скрипел. Он смеялся. Смеялся как ребенок, который курочит игрушку, считая это занятие крайне забавным. Рассмеялся он и сейчас. Как обычно – легко и невесомо, как если бы речь шла об очередной салонной каверзе, премилом анекдотце, остроумной выходке.
Наконец отойдя от Зулара, Эффутуо отвел одну из тяжелых занавесок, украшенных кистями и бахромой:
- Идиоты… - проговорил вполголоса, глядя на веселящихся придворных. Впрочем, чего еще ожидать от живых декораций, статистов, «мебели»? А потому голос Короля Порока был ласковым.
Интересно, что чувствует Зулар? Будоражит ли его тонкий привкус еще не пролитой крови, резкий запах пота, становящийся таковым от страха, смятение и суетливая торопливость? Эффутуо не задал вслух этих вопросов. Пальцы Короля Порока отпустили край занавески и уже совсем другим тоном – холодным  и как стальной прут хлестким его величество произнес:
- Да.

» Замок Короля Порока: Малая гостиная

» Замок Короля Порока: Сад удовольствий

ООС: На следующий день после разговора с Зуларом

Тесса, отправленная за Фредериком, выполнила поручение просто отлично, хотя едва не выдала основной род занятий лярвы. Женщины, порой, сами того не зная, из благих намерений и излишней старательности, могут навредить  любому делу. Благо, в этом случае обошлось без промашек.
Ей не терпелось, но из соображений благоразумия, она не стала докладываться Фредерику в экипаже, и вообще не стала докладываться, сказав только загадочное: «Его величество все расскажет сам!» - уже судя по этим словам можно было догадаться, что дело из ряда вон.
Гроза грянула нешуточная, заставив всех придворных разбежаться по углам и скучковаться в гостиных и залах, где они теперь придавались обжорству и пьянству за поздним завтраком и игрой в карты.
Эффутуо не было до этого никакого дела, хотя обычно он тоже принимал участие в потехе, иногда насильно заставляя кого-то есть сверх меры и напиваться до беспамятства.
Но было не до того сейчас.
Проводив Этайн, его величество между тем впал в меланхолию. Зарядил дождь, исчезли яркие краски, а потому и Эффутуо переоблачился в черное.
Так иной раз начинает горчить послевкусие любви. Вначале сладость и восторг, а после… тоска смертная. Мимолетное обладание излечивало мимолетно. Прощаясь, он позволил себе заметить, что будет рад видеть женщину вновь. Это не было просто данью вежливости.
Наверное, Астарт, когда обнаружит следы его поцелуев, придет в бешенство, но что поделать,  естественный ход событий, учитывая привлекательность Этайн и привычки Эффутуо. Мысль об Этайн, подарившей ему столь яркое утро, вызвала на лице демона невольную улыбку с налетом романтичной мечтательности. Но загадывать он не хотел. 
Стоя у окна, глядя на сбегающие по стеклу струи воды, демон думал о том, устроить из гибели Эрра шумиху, схожую с промоушн акцией какого-нибудь нового альбома известного музыканта или пока что обойтись тихим и скромным упоминанием в стиле «Он умер. Как жаль». Откровенно хотелось первого. С трауром по всем правилам и должной помпой. Шутка ли, умер Чума. Да еще как!

- Ну наконец-то, - вместо приветствия прозвучало с шутливой укоризной. Эффутуо хотел было добавить, что негодник заставил его ждать, но этому не было суждено свершиться, поскольку в следующий момент Фредерик вручил демону сладости и перья.
Эффутуо как обычно удивленно вздохнул. Жесты Фредерика лярвы, эти маленькие незатейливые подарки и сладости, выглядели очень трогательно, и каждый раз Эффутуо терялся, потому что при всем подобострастном обожании, с которым к нему относились полчища подхалимов и дворцовых кровопийц, истинных знаков внимания его величество не получал.
Это было парадоксально и вместе с тем вполне естественно для такого места, как Лабиринт.
- Спасибо, мой дорогой, - спрятав улыбку, поблагодарил король, и жестом указал на кресло. – Присядем.
Раздался звон серебряного колокольчика. И даже этот звук был монотонным и вялым. В отворившейся двери показалась напудренная голова слуги. В общем-то, кроме парика на нем более ничего не было. Эффутуо распорядился насчет кофе, потому что хотел разделить свеже принесенную помадку с Фредериком. Когда же дверь за слугой закрылась, демон сообщил:
- Пренеприятные новости, друг мой. Эрра убит.
Сказано это было обычным и будничным тоном, без пауз, немного устало, а потому прозвучало еще более зловеще.

- Да уж, - вздохнул его величество в ответ на славословие, сплел пальцы в замок, полуприкрыл глаза. Дождь то зло барабанил по стеклу, то нежно шуршал.  Ласкаясь, льнул к стенам королевского замка.
- Сегодня утром ко мне пожаловал его слуга, Ишум. Ты, наверное, помнишь его. Он весьма удивил рассказом о том, что Эрра пропал. В то время, когда мы рассуждали о том, куда мог деться его величество Чума, прибыл гонец из Прекрасного Далека, от Джона Ячменное Зерно и сообщил, что Чума, навестив Призрачный Лес, умудрился поссориться с самопровозглашенным владыкой Воздушных островов, после чего был заключен под стражу, - Эффутуо благодарно кивнул слуге, сервировавшему кофе, дождался, пока тот выйдет. Сделал глоток из маленькой фарфоровой чашки с парой танцующих купидонов.
-  Джон требовал нашего с Астартом прибытия в Прекрасное Далеко, и требование это было почти ультимативным. Пожалуй, мне стоит избавить тебя от живописания помпы и самодовольства, с которыми было передано это послание. Крайне глупо со стороны Джона пытаться возвыситься над теми, кто равен в правах. Крайне недальновидный поступок, - демон вздохнул. Махнул рукой, словно отгоняя неприятные мысли.
- Мне  при помощи двоих наших прелестниц удалось снять с гонца амулет, немного сноровки и… перед нами предстала зловещая картина, - Эффутуо на мгновение отвлекся от рассказа для того, чтобы взять на руки соскучившегося и требовавшего внимания Аполлинария. Приголубил Василиска, бережно поглаживая чешуйчатое тело с перепончатыми крыльями, сейчас плотно прижатыми к змеиным бокам.
- Судя по всему, Джон имел неосторожность наведаться в камеру, где содержался Эрра. Похоже, что между ними вновь произошла перепалка. На этот раз не поздоровилось Джону, но во время бурного выяснения отношений был убит и Эрра.
Василиск довольно кудахтая принялся топтаться на коленях хозяина.
- Немногим позднее Астарт прислал «Мечницу»  Этайн, с ней я и передал Королю Страха эту новость, - говоря это, Эффутуо отвел взгляд, вспоминая то, как он передавал траурное известие.

- Не знаю, мой дорогой, - Эффутуо вынул из кармана портсигар и мундштук. Вставил сигарету в мундштук, скрипнул колесиком зажигалки с выгравированной на ней девицей в стиле пин-ап.  Приятная вещица, напоминавшая ему об одном событии, случившемся в то время, когда в Америке были популярны роскошные блондинки с челкой, падающей на один глаз. О кино, в которых снимались женщины с холодными взглядами и выщипанными в тонкую линию бровями. О Европе, охваченной пламенем войны и ненависти.
Сделал затяжку, прикрыл глаза. По кабинету поплыл одуряюще сладкий, фруктовый дым.
- Наверное, ему надоело сидеть в четырех стенах. И вот как раз на старуху случилась проруха… -  меланхолично заметил его величество.
- В нашем случае это будет Ишум. В случае земель Прекрасного Далека – не знаю, мой дорогой. Уж кому там этот терновый венец достанется. Пусть Ишум с этим и разбирается. Мне эти дипломатические миссии, выяснения отношений, дележка земель крайне неприятны, - брезгливо поморщившись, Эффутуо сделал глоток кофе.
– Хотя я обещал Ишуму помощь и поддержку, но в рамках разумного, конечно же.
Неплохо разбираясь в политике, имея достаточную долю дипломатических навыков, хитрости и сноровки, демон между тем эту самую политику не любил.
Во-первых, потому что ну сколько можно с ней возиться в конце-то концов. Во-вторых, сколько можно возиться ему. В-третьих, новому Королю следовало дать шанс проявить себя на политическом поприще.
Да и были кое-какие дела здесь, весьма его величество беспокоившие.
- Кстати, что слышно в Лабиринте? Какие-нибудь интересные сплетни? Происшествия? – закинул удочку его величество, поскольку намеревался дальше обсудить с Фредериком недавние утверждения, услышанные им из уст близнецов.