Наконец, все приняли более-менее человеческий вид, некоторые очень даже независимо-презрительный. Мотылька распирало от огромного количества вопросов, которые сыпались с него, как пауки с дерева. Это если их сначала на дерево посадить, а потом потрясти. Примерно так.
- Не знаю, - пожал плечами арахнид. - У меня исследовательский интерес к зензюблям пропал в тот момент, когда они на моих глазах распотрошили дракона. Обычного такого дракона. Огнедышащего. Мы с ним в карты играли… Жулил, шельма, - вздохнул Василий, поминая старого друга. - Они налетают, состругивают мясо до кости, жрут и пропадают до следующего сезона. Иной раз зависнут где-нибудь в Призрачном лесу, до Кругов-то редко добираются. Так что они здесь ненадолго.
На выяснение отношений между элементалем и оборотнем Василий не обратил особого внимания. Милые бранятся - только тешатся, а то, что эти двое были вместе, было совершенно очевидно. Правда, судя по всему, объединение произошло не так давно, ребята были готовы отдать друг за друга жизнь, а вот помощь и заботу друг о друге принимать еще не научились.
- Благодарю. Но я не нуждаюсь в человеческой пище.
Сразу захотелось поинтересоваться, чем именно питаются полупрозрачные мотыльки, уж не вредными оборотнями ли? Опять же, хорошо, что он все-таки его не съел. А то потом будешь думать, от чего пупырьями покрылся или сколько лап отвалится. Нет, пищевые эксперименты это не наш метод. Однозначно. Впрочем, чай тоже был не лучшей затеей.
- Дворецкий… Хренецкий! – мрачно огрызнулся гремлин. - Чаю? А что, у нас уже пять часов? – и мстительно покосился на арахнида, пнув стоящие в холле старинные напольные часы.
- Они ходят, - неуверенно ответил Василий, открыл дверцу и толкнул опутанный паутиной маятник. Часы скрипнули, издав несколько странных звуков, отдаленно напоминающих тиканье и снова намертво встали.
- Они ходили! – гремлин выделил последнее слово, смерил арахнида уничтожающим взглядом, развернулся и демонстративно покинул холл, бурча себе под нос:  – Последние часы в доме извел, ирод…
Василий покосился на гостей. Как-то все очень неловко получилось.
- Вообще он хороший, – задумался. – Добрый и чуткий…
Все замолчали и в доме воцарилась странная тишина. Даже зензюбли снаружи угомонились. Может, улетели? Судя по всему, над  домом пролетел пресловутый ангел. Пролетел, да и запутался на пару минут в паутине. Когда они истекли, тишина была взорвана грохотом опрокидываемой мебели вперемешку с битой посудой. Чуткий и добрый гремлин, вооруженный топором и матюками, гнался за помесью рубанка с шипокрылым иглобрюхом, яростно клацающим ощеренной мелкими зубами пастью. Единственным словом, достойным публичной печати в речи гремлина было слово:
- …Дымоход!...
В это время в камине что-то зашуршало и из него в клубах золы и обрывках паутины вывалилось что-то черное, металлически шуршащее и юрко метнулось к оборотню.

Василий спустился со стола с изящным достоинством хозяина дома, краем восьмого глаза наблюдая за резвящимся чадом. Судя по всему, угрозы не было, оборотень был настроен благодушно, хотя арахнид все равно испытывал беспокойство. Вцепившийся в один из хвостов, паук смотрелся не изящным украшением на золотистой шерсти, а, скорее, восьмилапым репьем. Хотелось надеяться, что дитятко за этой странной парочкой не увяжется. Запретить можно всегда, но Василий предпочитал детей баловать, и позволял им делать все, что вздумается. Не в ущерб основной работе, разумеется.
- Вы трупы еще и используете?
На элементаля было жалко смотреть.
«Ишь, как с лица-то сбледнул, болезный…» - угрюмо ухмыльнулся про себя гремлин и невозмутимо ответил:
- А чего добру пропадать? В хозяйстве все сгодится.
Василий размышлял над предложенными вариантами перекрытия дымоходов.
- Паутина их не особо задерживает, хотя бывает, запутываются, но крыльями режут. Ладно, я думаю, они больше не полезут, эти два, наверно, случайно залетели. Иначе бы они толпой ломанулись, а тут тихо… - арахнид прислушался. – Думаю, они уже уходят…. То есть улетают.
Оборотня обуяла жажда дурной деятельности. Хотя, может это у него охотничий инстинкт? Слушая, как он уговаривает мотылька разжиться парочкой кровожадных тварей, Василий все больше убеждался в безумии обоих. Он уже видел зензюблей, исходящих бешеной пеной, на цепи.
- Забирайте с собой вон этого, - он кивнул на замершую под куполом особь. Поди разбери - толи сдохла, толи затаилась до времени. - Методы борьбы у меня одни, - насупился. – Ноги в руки и спасайся, кто может. Еще топор, но против стаи малоэффективно.
Эдвард активно закивал, хоть в чем-то соглашаясь с арахнидом.
- Горят они плохо, ибо чехуя железная, - гремлин потряс обезглавленной тушкой перед носом оборотня.  – Хотя… если подольше коптить и температуру поднять до плавления… - Эдвард довольно крякнул.
Василий посчитал своим долгом вмешаться.
- Так. Никаких температур плавления в моей усадьбе! Вы мне весь дом спалите, экспериментаторы…

Лис фыркал, бегая по комнате и изредка взмахивая хвостами, впрочем, следя за тем, чтобы не уронить паучка. Фыркнув ещё раз, протянул руку и посадил мелкое существо себе на плечо, продолжая медленно сходить с ума от давящей обстановки. Стены буквально смыкались вокруг несчастного кицунэ, а дверь на улицу открыть было не возможно и это добавляло неприятностей. Ведь не пойдешь и не признаешься, что у тебя клаустрофобия, и ты не можешь находить в замкнутом пространстве, к тому же с кучкой подозрительных пауков и зловредным дворецким, который как-то нехорошо смотрит на шелковистые хвосты. Предупреждающе рыкнул на всех, чтобы знали, что лис не так уж и прост и не собирается сдаваться без долгой и кровопролитной борьбы. Йоши чуть прикрыл глаза и кивнул элементалю, который решил отправиться на разведку. Докурив и тщательно затушив окурок, легонько погладил кончиком пальца паучка по спинке, доверительно что-то шепча ему.
- Значит, они там отдыхают, пока мы тут заперты. Отлично, что же за день то такой. Можно начать писать книгу, что такое не везет и как с этим бороться. Впрочем, вряд ли почтенные массы ей заинтересуются, ведь у них нет непоседливого элементаля, которого хлебом не корми, дай влезть в очередную авантюру, которая неизвестно чем закончится в результате.
Сделать ещё пару шагов, приблизившись к Лиссандро и мысленно махнув на всех и вся рукой, коснуться его щеки губами. Лис крайне редко позволял себе даже малейшее проявление чувств на публике, но сейчас все равно все катилось далеко в ад.
- Не злись, выкарабкаемся. К твоему сведению, я действительно думаю, что их можно попробовать приручить, какая хорошая охрана получится.
Повернуться к Василию и удивленно приподнять бровь
- Спалить ваш дома от простой температуры плавления…это слишком скучно. Лучше придумать, что-нибудь более взрывное.

Василий ничего не мог с собой поделать, присутствие в доме скребущихся под невидимой преградой тварей сводило его с ума. Он еще никогда не чувствовал себя столь уязвимым. Хотел что-то сказать, но от потемневшего взгляда элементаля отступил назад.
Закрыть уши? Это, конечно, не проблема. Вот только пауки «слышат» с помощью очень крошечных волосков thrichobotria, расположенных на их ногах, с этим что прикажете делать?
Элементаль выбрался через камин на крышу, и тут началось… Постепенно нарастающий звук напоминал тот самый богатырский посвист, что заставляет деревья клониться к земле, а у верных коней подламывает ноги. У пауков, судя по всему, тоже. Казалось, еще несколько мгновений, и черепная коробка просто взорвется, но это было бы замечательно. Потому что тогда наступит тишина… Тишина? Василий настороженно замер. Отвратительно мутило, и он жадно хватал ртом воздух. Кто его вообще дернул предложить это рассерженному элементалю? Возможно, смерть от мелких зубов зензюблей была бы милосердней.
- Ммм… Василий, а что вы думаете о том, если я возьму вашего ребенка с собой и покажу ему жизнь за пределами вашей усадьбы? К тому же он не против.
Значит, слух он все таки не потерял… Слегка оглушенный арахнид сделал несколько шагов на подкашивающихся ногах и протянул дрожащую руку к пауку на плече оборотня. Тот шустро перебирая лапами, метнулся на плечо к родителю. Если быть честным и откровенным, то Василию все это не нравилось. Совсем. Он не доверял тому, кто не так давно пытался угрожать жизни его детей, хоть и пытаясь таким образом защитить друга.
«Окто Бэтта… Ты хоть уверен? Ах, кого я спрашиваю… Второй выводок, такие впечатлительные. Вот третьи – Гамма, эти воинственны и порывисты. Лапу даю на отсечение, что большая часть подбирающихся на выручку к дому, была именно из третьих. А первые – Альфа, самые рассудительные. Их меньше всего осталось. Паучий век долог, но слишком хрупок хитиновый покров… Могу приказать остаться. А что изменится? Что ты в нем только нашел, а? Иди…»
Василий повернул к паучку голову, осторожно коснувшись хищными жвалами хелицеров малыша. Протянул руку и тот перебрался по импровизированному мосту обратно, прошелестев едва слышно.
- Хорошо…
Все, на что он сейчас был способен, это доползти до какого-нибудь угла потемнее и там свернуться в комочек, что бы прийти в себя. Гремлина нигде не было видно, похоже, скрылся в подвале. У арахнида не было сил проверить, есть ли кто из тварей на крыше или в округе, но почему-то ему казалось, что ни одно живое существо не может остаться к подобному концерту равнодушным. Элементаль, судя по всему, с ними справился, а это, на памяти Василия, вообще не удавалось никому. Вот тебе и мотылек. С его изменчивым бесплотным строением, зензюбли были ему не страшны, да и лиса он мог защитить тем же куполом. Следовательно, следовало все-таки благодарить проведение, за то, что воинственный Трэдецим Гамма выбрал в качестве жертвы сегодня именно его.
- Передайте… Вашему другу… Спасибо.