С одной стороны идея выйти из помещения и немного прогуляться, была не так уж и плоха, к тому же кицунэ прекрасно понимал, насколько непостоянны воздушные духи, и как сильно им нужно ощутить свободу от любых рамок и ограничений. Издеваться над разумным существом, запирая его в четырех стенах было довольно гнусно, к тому же не хотелось потерять любовника раньше времени. Правда,  Лиссандро вел себя как маленький ребенок, что, по мнению самого лиса, было крайне странно, но в тоже время смотрелось весьма умильно. Решив, что жизнь у элементаля была далеко не сахарной, лишь мягко улыбался в ответ на все причуды, и с удивлением осознавая, что начинает получать от этого удовольствие. Только вот, все, что было хорошо, обязательно должно испортиться.
Йоши злился, причем, имея для этого все основания, элементаль вытащил его погулять, вместо того, чтобы тихо и мирно помедитировать, и теперь взял и исчез из поля зрения, только вот ли даже представить себе не мог, где его сейчас искать. Оставалось надеяться на то, что Лисс не успел попасть в очередную переделку и через некоторое время все же соизволит объявиться, правда с каждой минутой это надежда, медленно, но верно таяла, а ее место занимала настороженность. Тихо зарычать от собственного бессилия, которое начинало порядком надоедать. Лис остановился на поляне и на мгновение прикрыл глаза, пытаясь найти взбалмошного элементаля хотя бы по запаху. Но, судя по всему ветер был не настроен ему помогать и дул с другой стороны, принося, куча разнообразнейших запахов и ни один из них даже близко не напоминал Лиссандро. Кицунэ носился по лесу, напоминая собой небольшой ураган, пока до его обостренного обоняния не донесся подозрительно знакомый запах, к которому примешивалось ещё что-то странное и вызывающее напряжение во всем теле. Вздрогнув от непрошенных мыслей, которые грозились завести его чуть ли не до убийства любовника, осторожно пошел в нужную сторону. Звериные повадки оставались и в человеческом теле, походка стала более плавной, со стороны могло показаться, что лис передвигается над землей, а не по ней. Каждый шаг казался выверенным, ни одна сухая веточка не хрустнула, ни один листок на дереве не был задет, но все-таки такой способ передвижения был слишком изнурителен, нельзя было просто добежать до нужного места. Впрочем, интуиция его никогда особо не подводила, вот и сейчас лис не спешил показываться.
- Что же с тобой произошло?
Тихо прошептал себе под нос, стремясь не выдать себя неосторожным вздохом или движением. Лис вздрогнул всем телом, рассматривая паукообразное существо, которое куда-то тащило его элементаля. Глаза полыхнули яростью и кицунэ еле смог держаться от перевоплощения, впрочем, его состояние выдавали и нервно дергающиеся хвосты. Машинальный, скользящий шаг вперед, перегораживая дорогу
- Мне кажется, что существо, которое вы тащите, принадлежит не вам.
Оскал дикого зверя на бледных губах и легкий взмах хвостами, притрагиваясь ими к паутине и инстинктивно поджигая ее. Йоши совсем не нравилось это место, хотелось смыться подальше, он никогда не любил пауков, изредка испытывая вспышки настоящей арахнофобии.

Арахнид держал свою жертву бережно, но крепко, перехватив кое-где паутиной, тянущейся из ладоней. На бормотание мотылька он не обращал особого внимания.
Вдруг, откуда ни возьмись  хитрый, наглый, рыжий… лис?  Не так уж что бы совсем рыжий, скорее даже белокожий, с разметавшимися в ярости прядями смолисто-черных волос, встал поперек дороги.  Глаза горят, золотистые хвосты хлещут по ногам, не успеваешь сосчитать, сколько их, шерсть на загривке не видно, но спорим на все восемь лап, что дыбом?
- Мне кажется, что существо, которое вы тащите, принадлежит не вам.
Первым делом, как это ни странно, захотелось возмутиться. «Это я-то тащу? Я вам что, жук-навозник? Я, между прочим, очень даже аккуратно несу на руках, в лучших традициях той галантной лабуды, что читают горничные при дворе Короля Порока».
Вот так всегда.
- Вам только кажется, или Вы все-таки в этом уверены?
Следующая фраза должна быть: «А бумаги на него есть?» ну или «Чем докажешь?»
Мотылек снова подал голос. А хорошая сопротивляемость яду. Интересно, чем это обусловлено. Впрочем, исследовательский интерес пришлось приглушить.
«Йоши… Значит мотылек не врал, и он действительно здесь не один».
Пушистые шерстинки хвостов словно полыхали огнем. Впрочем, огонь, судя по всему, был уже настоящим. Паутина, охваченная пламенем, жутковато потрескивала, словно растворяясь от жара.
Однако вечер перестает быть томным.
Власть оборотня над огнем могла быть неограниченной. Паутина не так уж и хорошо горит, а вот деревья вспыхнут мгновенно.  Даже если он успеет покинуть место пожарища, дети останутся в огне. Дать приказ покинуть поместье? Не успеют, а половина ломанется на выручку. Они уже чувствуют опасность, как минимум трое где-то рядом. XIII γ замер на плече, воинственно приподняв передние лапы, напоминая одинокий взлохмаченный эполет.
«Не сметь! Не трогать! – мысленный приказ паукам. - Эх, мотылек-мотылек…Только не дергайся».
- Милейший, остановите огонь, - совершенно спокойно произнес Василий, жвалы замерли у шеи ослабевшего элементаля, это не мешало арахниду говорить.
- Юноша совершенно прав, пауки кусаются.
Его яда будет даже более чем достаточно, чтобы убить мальчишку. Собственно, и яда не понадобится, хелицеры легко войдут в плоть, вспарывая нежную шею. Это будет очень больно. Но тогда пожара не избежать, ведь так? А где гарантия, что рассерженный лис не спалит все вокруг, получив вожделенное тело?
Небо, наполненное до этого бестолково бродящими брюхатыми тучами изволило лениво громыхнуть. Нет, так просто не может повезти. С учетом того, ЧТО именно выпадало здесь периодически вместо нормальных осадков.

Лис глубоко вздохнул, стремясь удерживать под контролем собственные эмоции и страхи. Совершенно не прельщала мысль сделать то, чего уже давно хотелось. Кицунэ уже представил, как страх берет вверх над разумом и в следующий момент, он уже болтается на тоненькой веточке, на верхушке дерева и уже оттуда орет не своим голосом все, что думает об этом месте, о бегающих пауках, а большом странном полупауке, и элементале, который втравил его в такую ситуацию. А потом вовсю мощь своих легких потребовать снять его оттуда, причем немедленно. Только вот, к сожалению, подобные мечты должны были оставаться мечтами. Пришлось растянуть губы в легком подобие настоящей искренней улыбке, было ощущение, что лис был совершенно спокоен и даже доволен, тем, что происходило.
- Я, конечно, сильно извиняюсь, но даже не мог предположить, что паутина являлась вашим домом или мебелью. Но не стоил давить на мое чувство вины, ибо для этого нужно верить в то, что у меня есть совесть. А ее нет, не хотелось бы ещё сильнее вас разочаровывать. Только вот вряд ли моему другу стало плохо ни с того ни с сего, к счастью он всегда отличался хорошим состоянием здоровья. К тому же он сразу сказал про укусы, следовательно, вы или ваши дети, попытались его отравить или же обездвижить, а это является прямой угрозой. В отличие от вас, я никого пока не покалечил и не причинил физического вреда.
Кицунэ с легким интересом рассматривал паука. Неужели ты испугался? Ах да, ты сказал, что это твоя семья? И тебе все они так дороги? Впрочем, я никогда и не стремился лишний раз причинять вред тем, кто не может достаточно себя защитить самостоятельно, это низко и приемлемо только в случае прямого нападения. Догадаться, что это лишь иллюзия не так уж просто, впрочем, я сам виноват, не добавил ощущение жара пламени, но да это и не важно. Совершенно спокойный взгляд следил за тем, что происходит с элементалем, который казалось, решил в очередной раз рассыпаться на пыль. Скользнуть ближе к любовнику, коснувшись пальцами сухой кожи и давая возможность трансформироваться полностью. Чуть выдохнуть, понадеявшись на то, что все хоть немного наладится,  и они смогут отсюда выбраться живыми и хоть немного здоровыми. Выпрямится, и щелкнуть пальцами, опуская хвосты и убирая иллюзию огня от паучат и более взрослых особей.
- Я вам не милейший. Впрочем, я надеюсь, что мы с Вами поняли друг друга, я не испытываю желания причинять лишний вред, но защищаться буду до последнего, чего бы мне это не стоило.

«Совести у него нет, нашел, чем гордиться. Что с него взять? Животное…» – бухтел про себя Василий, сложив руки на груди, аля статуя оскорбленной невинности.
- Ваш друг находится под действием парализующего яда, оно полностью закончится спустя несколько часов, без каких-либо последствий для его здоровья.
Что правда то правда, если лапки не скрючил, значит отживет.
- Он получил свою долю яда, потому что порвал паутину.
Арахнид говорил об этом с таки видом, словно каждый, разрушивший неосторожным движением тенета, должен немедленно вскрыть себе пузо. А вообще все происходящее напоминало разборки в детском саду, приправленные взаимным злобным сопением: «А он первый начал!».
- Я вам не милейший. Впрочем, я надеюсь, что мы с Вами поняли друг друга, я не испытываю желания причинять лишний вред, но защищаться буду до последнего, чего бы мне это не стоило.
Арахнид презрительно фыркнул.
«Защищаться он будет. Да нужны вы мне оба, как зимние мухи. У меня вон, два шага до витрины. И вообще… Зелен виноград (с)». Сложившаяся ситуация начинала раздражать его все больше, дело снова неумолимо шло к драке. В это время тело мальчишки осыпалось на землю разноцветным песочком.
«Какая неприятность», - арахнид подобрался. Сейчас оборотень метнется мстить за милого друга. Он понятия не имел, как сможет остановить разбушевавшегося огненного лиса, но живым он его не выпустит. Ибо тот будет мстить. По крайней мере, Василий поступил бы именно так. Но причина потенциальной мести незамедлила материализоваться, явив себя в своем истинном облике. Не просто мотылек, а, скорее, светлячок. Хотя нет, они жирные и свет у них мертвячный, а этот тоненький, сияет, словно паутина в лучах восходящего солнца.
«Защищает, надо же…» - умилился арахнид, залюбовавшись на мгновение элементалем, прикрывавшим лиса, и внимательно выслушал его слова.
- Извинения приняты, думаю, произошло недоразумение. Трэдецим гамма очень импульсивен, и воспринял Вас как врага, - Василий погладил паука на плече. Ну, не говорить же светящемуся созданию, что в нем видели ужин.
- Василий, - представился арахнид. Поздновато для расшаркиваний, ну, да ладно. Элементаль вызвал в нем симпатию, в отличие от агрессивного маловоспитанного оборотня, поэтому он обращался теперь только к нему.
- Отныне Вы можете не бояться яда паука. Никто из тех, что живет в Лабиринте, Вас не тронет, если только Вы не нападете первым. Впредь не берите в руки тех, чей дом Вы только что разрушили, - он напомнил элементалю первую порванную паутину. - А вот Вашему другу я бы настоятельно рекомендовал обходить сети стороной, – проигрывать арахнид умел, не умел об этом забывать. Он знал, что будет слишком хорошо помнить тот страх, что испытал за детей.
- Выход в той стороне, - он указал на тропинку. – Через парк до улиц Второго Круга, а там уж доберетесь до Третьего. Или возвращайтесь в лес. И постарайтесь не рвать паутину.
Коварных планов у арахнида не было, он искренне желал избавиться от незваных гостей.

Йоши тихо фырчал, пока что, не собираясь вмешиваться в чужой разговор. Направление на выход, он и сам прекрасно мог найти, по запаху, хотя этот метод и не был официально запатентован, но лис владел им  в совершенстве, ведь как ни крути, в нем слишком много оставалось от дикого хищного зверя, которой привык быть свободным от всех условностей и запретов. Нагло облизнуться, осматриваясь, словно выбирая кого бы ему сожрать, к сожалению, выбор был не велик. Пренебрежительно скривившись, обнюхал какого-то небольшого паучка, на предмет пропитания, но все же смог сдержать свой охотничий инстинкт и вновь развернулся к разговаривающим существам. Кицунэ с интересом осматривался, в своем истинном облике он мог видеть, слышать и чувствовать все намного лучше, нежели в человеческом.
В воздухе запахло опасностью, которую можно было почувствовать на вкус, чуть горьковато, но в тоже время приличная доза адреналина, заставляла его выглядеть почти счастливым и полностью довольным происходящим. Звук чего-то приближающего, зверь внутри кицунэ хотел повеселиться, почувствовать опасность рядом с собой, ощутить, как жизнь балансирует на грани лезвия, но здравый смысл всегда был при нем, он хорошо чувствовал себя.
- Судя по всему, вы правы.
Благо лис был не совсем оборотнем, а существом полностью магическим и имеющим в своем арсенале достаточно разнообразных фокусов. На мгновение застыть, и быстрыми движениями сплести непроницаемую огненную стену, между ними и зензюблями, которая не могла причинить вреда никому из детей паукообразного существа или его паутине. Надолго она их, конечно, не задержит, но вот скрыться из сада они явно успеют. Подхватить полупрозрачного элементаля за шкирку как маленького лисенка, зубами и хвостом, закинуть себе на спину, не успевающего убежать паучка, который явно перепугался и теперь не знал, что ему делать. Оставалось только бежать следом за Василием, стараясь не отставать и не уронить по дороге никого из существ. Остановившись уже в доме, выпустил Лиссандро.
- Забирай своего паука с меня.

Василий несся к дому не оборачиваясь, каждую секунду ожидая, как вцепившаяся в спину тварь начнет снимать стружку с живой плоти, а мелкие хищные зубы будут рвать незащищенные плечи. Он влетел в просторный двусветный холл и с трудом сдержал себя, чтобы не захлопнуть дверь перед самым носом оборотня. Причиной тому была не мелкая мстительность, а то, что он увидел за его спиной. В конце концов, туча обезумевших от жажды крови плотничьих инструментов еще никого не настраивала на романтический лад. Когда последний засов был опущен, снаружи что-то смачно вонзилось в кованную облицовку дубовой двери. Арахнид отошел подальше и снял с лиса вцепившегося в его шкуру спасено паука, прислушиваясь к его эмоциям.
- Ты ему нравишься… - кисло заметил Василий и с тоской подумал, ну в кого у его детей такой ужасный вкус? И как бы мимоходом. – Спасибо.
Собственно, восьмилап вполне мог спрятаться в корнях деревьев, такие малыши тварей мало интересовали, но мало ли…  Он садил паука на шкаф, и теперь пытался безрезультатно сбросить туда же XIII γ, который снова карабкался на родителя и, в конце концов, обхватил лапами одну из его ног, да там и замер.
Василий окинул взглядом расположившегося на каменном полу элементаля. Мотылек, похоже, с местной фауной не знаком. Он прислушался к металлическому шебуршанию облепивших дом зензюблей.
- Магия на них не особо действует, да и огня они не боятся.
В это время одна из тварей с размаху впечаталась в витражное окно и с мерзким шипением заскреблась по стеклу.
- Говорят, это бред одного спившегося плотника…
- Ага… Плод его любви с верстаком, - за спиной гостей кто-то неприлично заржал, тут же заходясь в булькающем сиплом кашле. Из темного коридора выковылял Эдвард. Колченогую фигуру гремлина окутывал непередаваемый аромат перегара, машинного масла, старой кожи и керосина. Одет он был по обыкновению в телогрейку, опутанную ремнями и навешенными на них инструментами непонятного назначения. Его патлатую голову венчали гоглы различных модификаций в количестве аж но целых трех штук. Колоритная личность была не в настроении. Впрочем, это было эго обычное состояние, гостей Эдвард не любил в принципе, а с Василием находился в состоянии перманентных военных действий, в данном конкретном случае из-за последних разобранных в доме часов.
- Гхм… - откашлялся арахнид. – Это Эдвард. Он тут своего рода дворецкий. Может чаю?
Определенно, английская псевдоготика действовала на Василия неоднозначно. Он даже не замечал, что начинал вести себя соответственно стилистике, избираемой домом в качестве очередного антуража. В эпоху римской виллы его тянуло на симпосионы и философию стоицизма, а в период северного фьорда - на разбой и пиво.