Ведя пристальное наблюдение за противником, ягуар расслабился на солнышке и задремал. Снились ему прекрасный сон:  лунная дорожка на ночном озере, и два ягуара, бегущих по ней, и гнался он за своей Ампаро, и не мог нагнать, а она оглядывалась игриво и манила зеленым взглядом за собой.
Чуткий слух уловил грозное «вжик», «шшурх», «хрясь», прозвучавшие почти одномоментно и свидетельствовавшие о том, что некто, приближающийся со южной стороны хвоста, идет, заставляя растительность фэйрилэнда  очень недобровольно убираться со своего пути. Мышцы мгновенно напряглись и рефлексы сработали прежде, чем зверь  проснулся – спружинили мощные лапы, подкидывая тело вверх в прыжке, так, что приземлился ягуар, развернувшись ровно на 180 градусов, чуть расставив ноги и упреждающе зарычал. Открыл один глаз и увидел в паре метров от себя высокую… особу.
От вида которой проснулся окончательно и открыл второй глаз, и на всякий случай перестал рычать, хотя вздыбленная шерсть на загривке не улеглась. Судя по некоторым анатомическим особенностям не лишенной изящества фигуры особа была все-таки дамой, а рычать на дам при первом знакомстве – крайне невежливо. Во всяком случае Десидерио искренне был в этом убежден.
-  Добрый день, леди, - произнес ягуар осторожно, - Вы – налоговый инспектор, или… та самая… с косой?  Если инспектор, то все налоги за театр уплачены, правда бумаги сейчас не при мне, но Феарон их вам предоставит. А если… она… - зверь вспомнил, зачем он здесь, оглянулся в сторону деревеньки маленького народца, и  посмотрев на незнакомку ясным золотым и непередаваемо наивным взором попросил, - можете переубивать  всех жителей  воон той фейной деревушки, под дубом?
С восхищением и удивлением рассматривая шипы, украшавшие голову незнакомки, решил на всякий случай уточнить:
- Если они все просто передохнут, у них.. крылышки целые останутся, а если я сам буду их ловить, - ягуар задумчиво поднял правую лапу, и несколько раз выпустил и спрятал когти, словно оценивая  пригодность лап для ловли бабочек, - то наверняка переломаю.

Когда обладательница впечатляющего  наборов предметов, которым позавидовал бы любой повар или.. палач, заговорила, и назвала Десидерио по имени, ягуар сник: «Точно налоговый инспектор.. с проверкой». Однако все оказалось не так плачевно.
«Всего лишь слуга повелителя Ужаса, которая пришла охотиться на меня», - мысль эта успокоила Йарраи и он счел нужным уточнить:
- Йарраи, сударыня, действительно – я. И хозяин театра «Дежа Вю» - тоже я. Феарон – администратор.
«Лишу коротышку премии, если выяснится, что он назвался владельцем», - беззлобная мысленная угроза окончательно привела зверя в благодушное настроение, и он удивленно уставился на собеседницу, предлагавшую сделку.
- Вы искали меня только, чтобы спросить про Кэлгарта?
Впрочем, следовало заметить, что некоторые личности в хаосе обладают талантом скользить между измерений, и прятать свои дома и дела так, что,  не зная через какое окно прыгать, и о какой гидрант запинаться, после непременно попрыгав по начерченным на асфальте «классикам» на левой ноге, их и не найдешь.
- И зачем его ужаснейшеству понадобился полоумный архитектор? – проурчал ягуар еле слышно и почти неразборчиво, с таким выражением морды, словно раздумывал,  не сбежать ли прямо сейчас подальше от проблем, или все же принять предложение от грозной леди. И со вздохом сообщил, - я могу, конечно, рассказать, как его найти, но боюсь, что вам ничего не подскажет маршрут: «прямо, не сворачивая, до третьего поворота, затем вверх по радуге и через си бемоль налево, заказать мороженное и завтрашнюю пиццу с ветчиной,  оставить пять минут на чай портье, стучать в ритме «Спартак – чемпион» в седьмой кирпич с запада».
Все это ягуар выдал на одном дыхании, и было ясно, что некогда учил наизусть, как какое-то заклинание. 
- Проще будет вас проводить, - неуверенно предложил он,  раскапывая когтем небольшую ямку, и глядя куда-то в сторону, - но исключительно в знак благодарности за помощь с ловлей бабо…. фей.
И деловито  поинтересовался, склонив морду чуть вправо:
- Вы случайно не знаете, как их ловить?

Отредактировано Десидерио (2010-02-02 22:04:30)

- Должник? – уголки рта ягуара  поползли вверх, и зверь самым настоящим образом улыбнулся, -  этот чудик должен всем, с кем знаком. Поговаривают, что у него есть тайник, между измерениями,  где и хранится все одолженное.
Йарраи сочувственно вздохнул,  вспоминая рассказы Кэлгарта о его должниках, долгах и попытках особенно памятливых и упрямых эти долги вернуть. И ему определенно стало беспокойно за даму с шипами, цепями, крючьями и пыточными девайсами. Оборотень даже решил, что постарается помочь леди в ее поручении, что обещало быть не менее занятным, чем ловля фей…
Тот факт, что маленькие крылатые твари его заметили ягуара не особенно удивил – такую пятнистую красоту не заметить мог только слепой, и то что фейри им любовались, Йарраи счел совершенно естественным. Но скромно не стал комментировать замечание собеседницы, зато осведомился:
- Надеюсь, вы не откажетесь представиться, леди? А то вы знаете, как меня зовут, и кто я, а я про вас знаю только, что вы – на меня охотитесь.
Произнеся это вслух, зверь охнул, и отступил на пару шагов назад, прижимая уши.  Цепь с крюком, вытянутая собеседницей из собственного тела на уровне диафрагмы ягуару не понравилась – по спине прошел холодок, а зрачки сузились до точек.  Но рассуждала дама о ловле фэйри, и, слушая ее, ягуар совсем сник.
Даже мельтешащий и похихикивающий огонек в дюйм величиной не радовал кошачью душу, даже когда тот спустился  ниже, разборчиво пища:
- ой, не могу… ловить…мамочки…фей…они…- серебристый заливистый смех мешал созданию говорить, да и, закатываясь смехом, летало оно бреющим юзом у самой морды ягуара, - собра..
- лись  раздалось уже внутри пасти Десидерио. Рефлексы у зверя опережали даже его собственные мысли.
Смеяться фэйри мгновенно прекратил, и истерически завопил, отчего у Йарраи заложило уши, хотя до его собеседницы доносился приглушенный тонкий голосок, к которому нужно было прислушиваться, чтобы что-то разобрать.
- Выпустите меня немедленно! Я – наследный принц древнего рода зеленых лесных фей – Альмирфайтиллион Мелиас Залесный и приказываю тебе, зверюга – пасть открой!
Йарраи стиснул зубы и отрицательно помотал головой, борясь с глотательным рефлексом.
Выплюнуть щекочущего нёбо своими крылышками фея хотелось еще больше,  а вычихнуть – так уж наверняка. Но ягуар твердо решил, что лучше проглотит маленького нахала.
Фей же поняв, что приказывать зверю – бессмысленно, стал взывать к милосердию леди с тесаком:
- Миледи, прошу вас, верните мне свободу, и я, как наследный принц, - Десидерио пришлось снова выслушать вычурное и смешное имя маленького аристократа, - обещаю, что моя мать – королева зеленых лесных фей, ее Величество Линэйтиарра VII щедро отблагодарит вас!

Ягуар глянул снизу вверх на непроницаемое лицо охотницы, и урча, попятился назад. Если вдруг обладательница впечатляющего тесака решит принять предложение фэйри и возьмется его освобождать, следовало быть готовым бежать… быстро и далеко. Высказать же свое мнение, Десидерио сейчас не мог, ибо разжимать зубы не собирался.

Ответить леди, назвавшейся Иммаколатой, ягуар не мог.  Даже банальное: «очень приятно познакомиться». Во рту у него бесновался мелкий фей, выпускать которого Десидерио не желал категорически.  Один мелкий фей – это не только писклявый голос и свечение вокруг тоненького тельца, но и пара  сияющих переливчатых крыльев.
Фей, однако,  решил отстаивать свою жизнь до последнего,  а потому, в ответ на слова потенциальной спасительницы гордо заявил:
-  Мой народ готов на любые жертвы ради спасения моей жизни!
Потом подумал и с сомнением добавил, - но лучше спросить у мамы.
Сообразив, что грозная леди не собирается его преследовать и убивать,  Йарраи успокоился, подошел ближе,  и сел рядом с Иммаколатой,  идея которой вызвала у Мелиаса истерику, и ягуар теперь старался во что бы то ни стало не проглотить заложника, ругающегося на жуткой смеси синдарина, латыни и языка орков.
И все же замелькали в траве огоньки, и к охотникам вылетели пять фейри – почтенные старцы, судя по сморщенным мордашкам, отправленные с дипломатической миссией вызволения заложника.
- О, благороднейшая из демониц, - с поклоном  произнес глава делегации, зависнув на уровне глаз Иммаколаты, - я послан от лица ее величества Линэйтиарры VII и всего народа зеле…
- К делу!, - пропищал истеричный голосок, из пасти зверя, - сделайте все, что они хотят, или я здесь умру… здесь кошмарно, сыро, темно, скользко и … страшно.
- Мы слышали о том, с какими намерениями Вы и ваш спутник  пришли  на нашу поляну,  и в нашей власти заставить вас плясать здесь польку или думать, что вы – бараны. Но…
Фей красноречиво глянул в сторону невозмутимого Десидерио, который как раз старался подавить зевок и чихание одновременно, отчего челюсти его совершили характерное жевательное движение.
Парламентер упал в обморок. Трепыхнулся на траве, и замер.
Двое из свиты ринулись к нему, и засуетились над бездыханным телом.
- Наш доблесный  Шершуручер мудрейший, старший советник королевы… умер, - прорыдал один из фей.
- ааааа заберите его  оторвите ему крылья, и отпустите меня, - орал фейный принц. Правда в этот момент сорвал голос и осип. Потому слышать его теперь мог только Десидерио.
Один из фейри, склонявшихся над бездыханным телом советника, снял с головы того зеленую шапочку, а с ног – остроносые туфли с крохотными розовыми помпонами и надев все это на себя, поднялся в воздух, и занял место погибшего, против лица  охотницы.
- Как Вы посмотрите на такой вариант, госпожа, - голос у этого фейри был глуше и походил на шипение с присвистом, - если мы пригласим, якобы на праздник наших соседей, с  другой стороны леса, и опоим их зельем, лишающим любое создание магических способностей. Но увы, действие его кратковременно. Вас устроят несколько сотен  радужных фейри, в обмен на жизнь нашего принца?
Ягуар осторожно потянулся к трупику Шершу-как-его-там, и поддев  за ногу кончиком когтя подтащил мертвого фейри к себе поближе. Отдавать первый трофей своей будущей коллекции он не собирался.

Отредактировано Десидерио (2010-02-03 21:20:31)

Парламентер поежился при словах демоницы.  И резонно заметил, ласково так:
- Госпожа, о возможном примени чар против вас упоминал мой предшественник, неразумно, конечно, но что взять с маразматика? Простите его великодушно, - фей глянул на трупик мудрейшего,  лежащий уже подле лап ягуара, - хотя ему это не поможет, - я же не думаю, что зеленым лесным феям нужны враги.
Дипломат вопросительно посмотрел на зверя, чтобы получить от него хоть какое-то свидетельство согласия или не согласия с предложенным планом.
Десидерио же сказать ничего не мог, и, тыкая когтем в трупик фейри размышлял о том, как же доставить потом улов в театр. Не в подоле же черного платья его компаньонки.
- Он не возражает, госпожа, - прошелестел фей, - а посему, я откланяюсь, и  мы немедленно приступим к организации праздника и приготовлению зелья.
Фейри, составляющие свиту покойного и теперь нынешнего парламентера засуетились, зашептались о чем-то и выслушав их, дипломат откашлялся, набрал в грудь побольше воздуха и провозгласил:
- И я, от лица нашей правительницы прекраснейшей и справедливейшей Линэйтиарры VII, приглашаю Вас, госпожа и этого ягуара, стать почетными гостями на нашем празднике. Не волнуйтесь, мы сумеем приготовить достойное угощение и для демона и для зверя. 
На крохотной мордочке фейри возникла улыбка, которую из-за особенности черт этих созданий можно было принять за ехидную.
Мысли о празднике Десидерио понравились, упоминание об угощении усилило слюноотделение, но решать, принимать ли приглашение, или мирно ждать в стороне, пока феи будут осуществлять свой план,  в любом случае должна была грозная и суровая леди.
Ягуар вопросительно посмотрел на нее, раздумывая, а не найдется ли у Иммаколаты еще дюжины игл, чтобы потом приколоть самых красивых фейри к подушечкам.
Принц подозрительно притих – видимо замышлял какую-то пакость или строил план побега.

Приглашение на празднество фей вызвало у Десидерио искренний восторг, который так и остался невысказанными,  потому что предупреждение Иммаколаты прозвучало серьезно. Ягуар,  горестно вздохнув,  чуть разжал зубы и вытолкнул языком прилично обслюнявленного принца в подставленные ладони. Тонкие крылышки  Альмирфайтиллион-Мелиаса слиплись от влаги, и взлететь фейри все равно сразу не смог бы.  Вид он имел плачевный – остроносые туфельки промокли и носы их теперь не задирались лихо вверх, а помпончики висели жалкими мокрыми кисточками. Шапочка, сшитая из паучьего шелка тоже потеряла форму и сползла на лоб принца – в общем его высочество являл собой живую иллюстрацию параграфа из учебника по ОБЖ для лесных фей, в котором описывалось, почему феям надлежит держаться подальше от морды ягуара.
Запах крови и холодной кожи не вызывал у зверя никаких эмоций – человеческое принятие-неприятие было не особенно свойственно Йарраи и во втором облике. В истинном же хищник просто констатировал набор характеристик каждого своего друга или недруга, принимая каждого таким, каков он был.  А потому в золоте глаз ягуара отвращение могло возникнуть разве что к действиям, направленным против него самого, но не к особенностям внешности или образа жизни любого из обитателей лабиринта.
Иммаколата была дивно хороша – цельная, четкая, честная, опасная. Хороший друг,  честный соперник, достойный враг. Йарраи даже вздохнул слегка – им нечего было делить. На охотничью территорию Десидерио демоница не посягала. Он на ее собственность – тоже. Что ж… кто знает, какие кости выпадут в раскладе завтрашнего дня, и  как встретятся ягуар и убийца в другой раз?
- А почему не есть-то? – удивленно спросил зверь,  глянув в сторону творящегося на полянке чуда.
Двое из сопровождающих парламентера  уже унеслись с докладом к королеве.  Мелькнули огоньки и исчезли – днем не виден был светящийся след, по которому можно было бы определить траекторию полета маленького фэйри.
Прилегли кругами лесные травы, по краям их  расставлены были длинные столы,  арены для музыкантов.  По травинкам окружающим  площадки, развешаны были огни,  суетились фейри, подле столов, на которых расставляли блюда и кувшины, полоскательницы для пальцев (в которых круглыми каплями лежали росинки) да кубки из раковин улиток.
Вырос на краю полянки и стол для особых гостей – и тент над ним. Шесты, на которых он укреплен был увил лесной плющ,  рост которого ускорен был чарами. Чарами же создана была и посуда для гостей, и огромный жареный поросенок с яблоком во рту, и вазочки с паштетами и соусами. Бокалы и приборы – все возникало из воздуха, который звенел вибрациями музыки фей, колыхался маревом, рожденным не зноем но колдовством.
Десяток фэйри, держащих в руках гирлянду из  незабудок, листьев папоротника, колокольчиков, васильков и ромашек, взмыли вверх, растягивая гирлянду по периметру поляны, но поднялись выше,  подкинули эту огромную петлю из цветов вверх, и та рассеялась темным облачком.
Облачко густело с каждой секундой, разрасталось чернильными метастазами во все стороны и вскоре  накрыло и поляну и лес. «Небо»  над  поляной стало по ночному синим, только синева его была собрана из оттенков колокольчиков, да васильков. Засияли  голубоватые звездочки, ярко светились белые, только духота была полуденная.
Чары вершились удивительно быстро – маленький народец вообще скор на забавы и праздники.
Десидерио смотрел на чудеса во все глаза, и только и смог выдохнуть: «Ух ты!».
А  маленький дипломат, державшийся подле демоницы, прошелестел с присвистом:
- Прошу вас, госпожа, стол для вас накрыт,  если пожелаете чего-то особенного, мигом доставим, гости же с города радужных фей прибудут с минуты на минуту, - он поклонился и жестом маленькой руки предложил  леди пройти вглубь поляны к столу под тентом.
Музыканты настраивали инструменты, но даже от первых аккордов неизвестных мелодий, Йарраи охватывало странное чувство.
- Принесите мне мантию, духи и корону, - проныл фейный принц, боявшийся дамы от которой пахло кровью, чужими болью и страхом, больше чем ягуара.

Отредактировано Десидерио (2010-02-04 19:41:39)

Нежеланные гости вошли в марево чар. Устроились за столом – поверили. Ранолли Эйвиас, самоназванный дипломатический советник королевы, довольно потер ручки, держась в этот момент вне поля зрения демоницы и ягуара. Если дело выгорит, что он не только останется на этом посту, который самовольно занял после смерти старого зануды, но и может рассчитывать на…
От фантастических перспектив у фея перехватило дыхание. Но мечты не решат проблемы, а потому фейри бросился к столику, за которым устроились гости.  Радужные феи прилетели с шумом, гамом, кремовыми пирожными, прихватили свои знаменитые смехотейные порошки. Все как один фейри эти были в остроконечных колпаках, раскрашенных в радужные полосы, носили такой же расцветки шарфики, концы которых гламурно развевались во время полета позади фей, и  подле кресла своих королей водрузили флагшток, на котором развевался яркий шестиполосный радужный флаг. Рядом с ним натурально-зеленое полотнище флага лесных фей смотрелось откровенно просто и блекло.
Веселились радужные фейри искренне, водили хороводы, в воздухе, и немыслимо было предугадать,  под каким углом к земле  закружится новое колесо держащихся за ручки  фей.
Воздух наполнился  танцующими и обнимающимися феями, и поляна засияла радужной аурой.
Организаторы же праздника держались в сторонке. Танцевала молодежь, осторожно, но с любопытством зеленые принимали приглашения чужаков, но если бы кто следил внимательно за ними, то мог заметить, что стеснялись не испорченные радужной вседозволенностью феи, глазки то горели, и хотелось, ох как хотелось, но мама-папа, моральные нормы и вековые традиции.
Но сегодня всему этому разврату и безобразию придет конец.
Эйвиас смотрел на королеву, сидевшую подле своего бывшего мужа. Лицо ее было каменным, тогда как правитель радужных фейри счастливо держал в руке тонкую лапу своего супруга, с которого и не сводил неприлично влюбленного взора.
- За примирение, - провозгласила тост Линэйтиарра VII, подняв свой кубок и ядовито-ласково улыбаясь бывшему своему.
Тот радостно вздохнул,  поднося свой кубок. Тост поддержали сидевшие за столами,  Кто-то толкнул речугу о новой эре и о том, что пора де отринуть замшелые принципы. Радужные поддержали речь аплодисментами,  взметнулись вверх руки с кубками, и веселье продолжилось с новой силой.
Ягуар же все это время, чинно сидел  за столом, стараясь не смотреть на аппетитного поросенка.
Когти, положенной на зеленую скатерть, лапы периодически возникали из подушечек пальцев, вонзаясь в столешницу, и разрывая тонкую ткань.  Кончик хвоста нервно дергался – мельтешащие огоньками танцующие феи вызывали вполне естественное желание броситься на них.
Маленький принц, закутавшись в мантию расхаживал по столу и в приступе злой откровенности рассказывал демонице о своих претензиях к жизни и несчастьях фейной страны.
- От этих радужных одни проблемы.  Демографический кризис и падение не только нравов и но и рождаемости. А, как скажите, фейри могут захватить мир и превратить хаос в прекрасные леса и долины, если наша численность столь ничтожна? И демографическая программа под лозунгом: «Настоящий фей должен  найти дерево, устроить там дом и родить  дюжину детей»  не дает результатов, потому что … - тут принц запнулся и поманил к себе одного из советников, чинно устроившихся на краю стола, -  почему, кстати программа не работает?
- Потому что радужные феи переманивают обещаниями легкой жизни, вечного безделья и рассуждениями об истинной природе любви. Они – корень зла и уничтожение их  будет благим делом во имя оздоровления нации.
Принц смутился, попинал ножкой серебряную ложечку, и задумчиво взглянув на бледное лицо своей пленительницы спросил,  поводя плечами и кривясь от боли:
- Вот вы как думаете, какова истинная природа любви?  И насколько оправдан подобный геноцид?
Фей понимал, конечно, что все делается ради спасения его августейшей особи, но видя сколько жизней  будет положено во имя этого, чувствовал себя мягко говоря, неуютно. А может просто неуютно было свободолюбивому существу сидеть на привязи.
Десидерио постарался отвлечься от созерцания мелькающих огоньков, и подключился к беседе.
- Интересно, что станет с телами  убитых фейри?
Только сейчас, ягуар понял, что  приколоть фей булавками к подушечкам, снабдив ярлычками может оказаться затруднительно.
- И главное, как мы их унесем?

Идеи захвата мира и сложности их осуществления вызвали у ягуара искреннее сочувствие. Он вспомнил еще парочку знакомых психопатов, одержимых сходными желаниями и с очень умным видом изрек:
- Может вам отправиться в хаос, зарегистрируете официальную партию, создадите здоровое оппозиционное движение Зеленых натуралов, общество по захвату мира, составите программу, и будете заниматься захватом мира, как и положено.
Как именно положено, кем, и главное, куда, Десидерио не знал, но решил, что один из правителей страстями и ужасами  Хаоса, наверняка знать должен.
Фейный принц идеей оборотня проникся, и задумался, почесывая спину между лопатками, на сколько могла дотянуться рука.
Казалось, маленьких человечков ничуть не смущало, что  крупногабаритные гости ничего не едят:  пара десятков официантов принесли кубок с нектаром, и предложили  гостям.
- На брудершафт? – переспросил ягуар, глянув на свою соседку, и резонно полагая, что пить и целоваться предстоит именно с Иммаколатой, - а может, как нибудь скромнее, а? – проурчал он глухо.
Однако суровая леди от  нектара отказалась, и фэйри сунули чашу прямо под нос ягуару, дескать – извольте, господин оборотень – не побрезгуйте.
От запаха медово-цветочного аромата у Десидерио засвербело в  носу, и щекочущее это чувство разлилось по  гортани нежным предвкушением чего-то восхитительно-волшебного.
- Благодарю, - произнес он, и собирался уже лакнуть нектара,  как вдруг… чихнул.
Сильно, шумно,  прямо в кубок.  Расплескался нектар, запачкав нос зверя,  накренился кубок, и прежде чем фэйри успели выровнять его, подхватив над самой макушкой его высочества Альмирфайтиллиона,  на фея выплеснулось  достаточно  волшебного нектара, чтобы промочить  августейшую особу до нитки.
- Да я вас!, -  отплевываясь от попавшего в рот нектара заорал было принц, - как вдруг почувствовал, что с ним твориться что-то странное…
Шершавый язык ягуара слизнул с носа ароматные капли медово-цветочного зелья, и  оборотень констатировал:
- Вкусно…
Посмотрел на темное пятно, украсившее скатерть, в центре которого сидел  фей, и пробормотал:
- Прошу проще…
Странное чувство  легкости  собственного тела было непривычным. Боль в мышцах, спины, причиняемая…  Десидерио обернулся и охнул, увидев позади себя блестящую складку черной кожи, поднял голову чуть выше и заметил острие шипа, венчающего бледную грудь демоницы.
Сознание его помутилось, и Йарраи провалился в темный бархатный уют обморока.
Одновременно с рухнувшим в точно такой же обморок ягуаром, в теле которого обнаружил себя в этот самый момент  наследный принц Альмирфайтиллион Мелиас Залесный.

Перепуганные официанты, подхватив злосчастный кубок ринулись прочь от стола, ошарашенные советники принца, которые, безусловно были в курсе гениального замысла по обману не только радужнокрылых идеологических противников режима натуральной любви без половых излишеств и извращений, но и  знали об идее  Ранолли Эйвиаса, уже почти как час занимавшего должность дипломатического советника. Идея же заключалась в том, чтобы после того как гости выпьют  нектара, сдобренного оборотным зельем,  влить по капле этого снадобья в двух  лягушек, которые сидели тут же под столом, и сторожившие их фейри только и ожидали сигнала.
Грохнувшийся в обморок ягуар послужил для них таким сигналом, и  бедных лягушек напоили  зельем. Для этих созданий ничего не изменилось. В теле друг друга каждая чувствовала себя так же комфортно, как в собственном. Отпущенные феями, лягушата в один прыжок скрылись в высокой траве.
Но и радужные феи, которым бдительные официанты подавали нектар сдобренный зельем, лишающим магических чар, ощутили на себе все последствия собственной доверчивости и лукавого радушия зеленых сородичей.
Рассыплись хороводы,  и сияющие огоньки, заполнявшие пространство над поляной осыпались вниз, словно блестящие конфетти из новогодней хлопушки. Смолкла музыка и  над поляной повисла тяжелая гнетущая тишина.
«Ква», - раздалось откуда то из кустов…через полминуты.

В себя Йарраи пришел от острой боли, рванувшей кожу на спине. Над ним в антрацитово-синем небе сияли ненастоящие звезды. Само небо было иссечено тенями травинок, возвышавшихся над оборотнем.  Подлетевшие слуги, посадили «принца», а потом, подхватив под руки потащили вверх, чтобы не попало хрупкое тело августейшей особы под ноги мечущейся по поляне демоницы, крики которой пугали до дрожи.
Рядом с Десидерио оказалась статная дама в зеленом газовом платье со шлейфом, поддерживаемым совсем крохотными феечками. Лба юноши коснулась прохладная рука, и обеспокоенный голос, едва слышимый из-за криков и хрипов произнес:
- Берегите его! Если с ним хоть что-то произойдет… изничтожу!
- Я не.. – имени принца Десидерио вспомнить не мог, а крики Иммаколаты мешали сосредоточиться и что-то очень важное оставалось вне внимания оборотня, которого утащили во дворец, устроенный внутри дуба, и королевский лекарь бросился колдовать над ранами.
Сама же королева, сопровождаемая перепуганной свитой, стремительно полетела к организатору всей этой катастрофы. Ступила на зеленую скатерть стола, и быстро подойдя к  Ранолли Эйвиасу, наотмашь ударила того узкой ладошкой по щеке да так, что голова горе-советника дернулась в сторону. На радужного фейри, о чем-то спокойно говорившего с Эйвиасом,  королева лесных фей даже не взглянула в этот момент.
Фейри даже не пикнул, лишь схватился за ожаленную хлестким ударом щеку, и бухнулся перед королевой на колени, взвыв срывающимся фальцетом:
- Ваше величество, умоляю… приму любое наказание, но прежде надо остановить демона… то есть того, кто в теле демона, - фейри указал в сторону  своего собеседника,  и передал слова демоницы, - тот, кто оказался в ее теле обезумел от боли, и может разнести все. А если он применит иные способности…
Линэйтиарра VII держалась с поистине королевской невозмутимостью.  Взглянула на того несчастного,  в чьем теле оказалась теперь опасная гостья и вздохнула, словно раздумывая о чем-то.
-  Потом вздохнула, и сорвала со своей шеи крупный кулон – по цилиндрической форме которого можно было  предположить и иное назначение украшения, которое являлось флаконом. Быстро выдернув плотно притертую пробку, фея приблизилась к  жертве оборотного зелья и протянув флакон, произнесла сухо и  решительно:
- Пей. Один глоток. Второй, - она кивнула в сторону фигуры в черном платье, мечущейся с криками по поляне, - для него.
И обернулась к советникам, ждущим распоряжений.
Голос налился силой, загудел ветром, и странно было что говорит столь маленькое существо.
- Всем – сонные чары на демона! Одновременно.
Свита сорвалась не раздумывая, устремляясь к исходящей криком женщине. Окружили, облепили фигуру Иммаколаты огоньки всех оттенков зеленого, гасли, попадая под убийственные движения, но  вдруг вспыхнули все разом и на миг тонкую фигуру  скрыло сияние.  Совместное использование чар несколькими тысячами фейри могло усыпить и божество,  пусть и ненадолго.
Фее же надо было лишь несколько секунд.
- Мы вернем тебе твое тело, - проговорила она. И слова ее звучали спокойно, так, словно ничего незаурядного не произошло.
Флакон был разделен на две части, чтобы даже случайно тот, кто возвращался обратно в свое тело не выпил все содержимое. И чтобы поднести зелье к губам демоницы или любой из  открытых  ран на ее теле королеве придется открыть и другое горлышко. Но уже на месте.
- Думать некогда, и зелья больше нет. И не будет до новолуния. Оно возвращает истинный облик,  сущность в тело,  - изумрудные глаза феи недобро блеснули, и на всякий случай королева уточнила, - в истинное тело.
Ягуар же, через которого прыгали перепуганные лягушки был в счастливом глубоком обмороке и во всей этой суете  до него никому не было дела.
Сонные чары могли держать демона недолго.  Линэйтиарра полагала, что пока ее подданные не истощат все свои силы, постоянно  окутывая сознание того несчастного, кто оказался на месте демоницы, пройдет полчаса.  Потом… фея обеспокоилась бы, будь чары наложены на человека – сон был бы вечным, но демон… сознание демона способно найти лазейку и в лабиринте фейных сновидений, рисованных на один мотив –  мечты и грезы,  тайные желания, которым чары позволяют вдоволь поиграть и утешить воображение того, кому даровано забытье от чар лесных фэйри.
Эйвиас же, упорхнул вместе со всеми – очаровывать демона, стараясь хоть как-то искупить вину за случившуюся  из-за его замысла катастрофу.