Йоши и сам не слишком любил большое количество существ на одной территории, предпочитая ему уединенную компанию. Каждый раз кицунэ пытался слинять с обязательных мероприятий пораньше, никогда не оставаясь до конца, решая все свои вопросы и проблемы в начале сбора, или же в середине, когда подходили интересующие его лица. Именно из-за этого перспектива побыть наедине с Лиссандро, прельщала кицунэ намного сильнее, нежели возможность остаться на поляне и принять участие в общих развлечениях, перетекающих в полномасштабную оргию. Тонкие пальцы осторожно коснулись плеча элементаля, скользя по нежной коже, с таким намерением, чтобы не спугнуть устроившуюся бабочку. Все было непривычно, но, тем не менее, впервые за долгие века лис наслаждался этой ночью.
- Почему я должен быть против? Мне самому не слишком уютно в той компании, да и вообще, я считаю, что подобную ночь лучше всего встречать с тем, кто наиболее близок тебе. Так что в том плане все в порядке. Потому, что за короткое время, ты стал мне ближе, чем все остальные. Ты смог пробиться туда, куда я никогда и никого не пускаю, так что теперь, ты не отвертишься от моего общества.
Приобнять духа за плечи и притянуть к себе, утыкаясь носом в макушку и довольно улыбаясь, наслаждаясь запахом, присущим только Лиссу. Йоши не хотел анализировать свои эмоции и затворяться за придуманным обликом, который постепенно занимал, главенствующую роль.  Хотелось просто насладиться очарованием ночи, покоем и тишиной.
- Мне нравится здесь. Тут все так и дышит покоем и чем-то непривычным, боюсь я даже не смогу описать свои эмоции. Но мне нравится… Так что я не хочу никуда уходить. Давай просто полюбуемся этой ночью,
Посмотрев на духа, лис тихо вздохнул и взял пораненные руки в свои ладони, начиная тщательно промывать ранки. Потом, он все исправит и залечит, главное попасть домой, там есть нужные средства. Едва слышные шорохи за спиной, заставляли постоянно оборачиваться. Сюда кто-то идет? Но кто? Может ещё какая-нибудь парочка, которая захотела уединиться от толпы, или же враг, который хочет уничтожить меня или Лиссандро. А может, там просто никого нет, и у меня разыгралось воображение. Вариантов множество, и у каждого из них своя линия развития сюжета.

Если поначалу необычная аура, окружавшая уединившуюся пару, просто привлекала внимание Безымянного, то теперь Его внимание было полностью поглощено созерцанием этого призрачного марева. Оно словно играло с Ним, усиливаясь, раздвигая свои границы в минуты их касания, и меркла, ускользала из поля зрения тем сильнее, чем дальше друг от друга отодвигались эти двое.
Безымянный продолжал приближаться, вытянув руку вперед и словно не слыша вопросов. Когда Он подошел ближе, оба смогли разглядеть на Его лице выражение почти благоговейного восхищения, какое бывает у истово верующих, к которым только что явился посланник их божества, но не успел еще возвестить о чем-то. Трепет, любопытство, все движения очень мягкие, осторожные, Он не хотел спугнуть видение. Чем ближе Безымянный подходил к ним, тем ярче и пестрее выглядело марево. Нет, у него не появлялось цвета, но оно все менее казалось однородным, словно то, что принимали за единое целое, состоит из множества мельчайших частичек. Подойдите к бархану, и вы увидите, что песчинки на нем вовсе не однородны. Точно так же ореол, волнующийся вокруг кицунэ и духа, являл буйство своих "песчинок".
- Это подарила вам Мечта?
Вопрос, заданный неосознанно, влился в сознание вместе со звуками собственного голоса. Безымянный понял, что спросил что-то уже после того, как спросил. Но Он не стал задумываться над этим, Ему было куда интереснее узнать об этом странном видении. Протянутая рука коснулась края облака, и в двух метрах от потревоженной пары безумец коснулся этого. Рука Безымянного действительно коснулась чего-то в воздухе, словно наткнулась на стекло или невидимую стену. Подушечки пальцев и холмы ладони примялись как от прикосновения к твердой ровной поверхности, но для духа и оборотня там ничего так и не появилось. Только рука, касающаяся незримой и неосязаемой поверхности.
Теплое, нежное ощущение ядовитым соком влилось в ладонь безумца и пробежало по венам, стремительно разнося по телу будоражущую дрожь, заполняя сердце своим тягучим волнами и вытекая из иссохшегося, надтреснутого сердца безумца грязными потоками. Потревоженное, сердце отозвалось тупой и глухой тонкой и острой болью, словно старая боевая рана у бывалого вояки в непогоду взыграла.
Безымянный, привыкший к обычной боли и сраженный новым ощущением, упал на колени, отдернув руку словно ожегшись. Под повязкой на глазах стало горячо, мокро. Две соленые капли прочертили на щеках неровные линии, выскользнув из-под своего зеленого укрытия.
- Это так прекрасно...,- только и смог выдавить их себя Безымянный, все еще пытаясь совладать с непривычно яркими красками новых ощущений.

Лису совершенно не нравилось, что элементаль подвергает себя не нужной опасности, тот должен был позволить кицунэ защитить его, не столько ввиду того, что дух беспомощен, сколько ввиду того, что лис элементарно сильнее его физически, особенно в человеческом теле. Существо, приближающееся к ним, было похоже на религиозного фанатика, то же благоговейное выражение лица, словно у впавшего в религиозный экстаз, это было настолько странное зрелище, что Йоши на мгновение растерялся, не зная как реагировать на подобное. Но человек был осторожен, даже слишком, словно опасался спугнуть лиса и духа, опасаясь, что они попытаются скрыться. Лис не боялся, от человека не веяло ничем опасным, не было угрозы, было только то, что почти бессмертное существо никак не могло понять, или осмыслить. Быстрый взгляд на Лиссандро и тихий шепот ответа, так, чтобы не потревожить безмолвие ночи.
- Нет, я не чувствую запаха алкоголя или другого дурмана, скорее с ним что-то происходит, только вот я пока не знаю, что именно. Ты же помнишь, что он хотел отдать за исполнение своей мечты, следовательно, он не совсем из нашего мира. Может, он увидел нечто, ему не привычное?
Осторожно погладить пальцы элементаля, показывая ему, что все в порядке, что пока нечего опасаться. Только вот поведение мужчины удивляло, заставляя желать понимания, лис хотел разобраться в том, что происходит, чего бы ему это не стоило. Впервые я вижу, как кто-то появляется в лабиринте просто так, желая, просто стать настоящим, не иллюзией, не отражением, а существом, состоящим из плоти и крови. Выражение этого худого, почти изнеможденного лица, пробирало до костей, сейчас лиса не отталкивал даже неряшливый облик и не самый приятный аромат.
- Просто будь осторожнее…
Мягко произнес Лиссу, и словно в опровержение этому, сам опустился на колени, рядом с безумцем, осторожно проводя пальцами по его спутанным волосам, словно пытаясь привести их в более презентабельный вид.
- Мечта? Мечта одаривает избранных навсегда и всех остальных лишь на быстротечные мгновения. Что ты имеешь в виду, под ее подарком? Что тебя поразило до такой степени, что ты не можешь нормально ответить на вопрос?
Пальцы Йоши вновь нашли руку элементаля, чуть сжав, легким прикосновением, показывая, что пока что все в полном порядке, и они постараются вместе разобраться в сложившейся ситуации.

Он осознал, что эти двое не понимают его, хотя и силятся постигнуть смысл его слов. Безымянный нахмурился, пытаясь сформулировать свои мысли, но сновидения уже успели отучить его общаться. Преподнести свою мысль так, чтобы слушающий мог понять ее, обработать свои помыслы, облекая их в изящные словоформы, понятные и общепринятые образы - все это стало почти невозможно для Него, который уже давно привык общаться только со стремительно изменяющейся реальностью, которая одновременно была и нереальностью, и ирреальностью, и просто плодом его разума, воспаленного лихорадкой безумия.
Как передать то, что видишь сердцем? Как высказать то, для чего ты не знаешь слов, и для чего слова вовсе неприменимы? Это было подобно попытке объяснить от рождения слепому человеку тот или иной цвет. Как описать красный цвет, синий, зеленый, не говоря уж о более сложных оттенках? Невозможно...
Погруженный в суетную погоню за решением, Безымянный даже не понял как оказался у ручья. Он пару раз открывал рот, словно собирался что-то сказать, но вместо слов изо рта раздавался лишь сдавленный полустон досады. Нвхмуренный лоб прижал бровями блеклые глаза безумца, и вымученное выражение лица отражало его внутренние смятение и замешательство. Единственный выход, который Он видел,- показать этим двоим то, что видел сам.
Вместе с этой мыслью пришла странная, но твердая решительность. Дальнейшие действия Безымянный совершал словно в каком-то трансе, будто внутри Него сидело нечто и управляло Его телом, заставляя лишь взирать на эти быстрые, уверенные манипуляции своими глазами, но в чужом теле. Одним плавным движением Он "перетек" поближе к ручью, заглянув в его прозрачные воды, затем сорвал неглядя травинку, резко полоснул ею по ладони правой руки, и из нее хлынула кровь, словно то была не сочная мягкая полоска флоры, а острейшее лезвие. Кровь капала на воду, но не утекала вместе с быстрым течением, а замирала на поверхности, не растворяясь и не двигаясь. Безымянный резко сжал кулак, и кровавые капли щедро усеяли воду под рукой безумца. Стряхнув еще с десяток капель крови, Он разжал ладонь и стал размазывать кровь по поверхности воды, и та приминалась, разглаживая свои волны, словно это не человек водил рукой по воде, а усердная и умелая хозяйка проходилась тяжеленным утюгом по стиранной скатерти. Кровавая пленка послушно мятущейся руке размазывалась в широкий тонкий слой, и волны ручья, натыкаясь на рваные края этой лужи, бесследно гасли, просыпаясь вновь на противоположной стороне этого красного пятна. Деревья и кусты вокруг стали шелестеть усерднее и громче, хоть ветер и не усиливался, а, наоборот, казалось, притих, стараясь не мешать действу, а флора вокруг Него словно все громче шептала слова каких-то неведомых заклинаний.
Крогда Безымянный оторвал руку от воды, ладонь уже не кровоточила, а о ране на ней напоминала лишь кровь на руке, воде и траве вокруг, ветер вновь вернулся, а деревья и кусты устало замолчали. Торжественно вытянув вперед левую, чистую руку, Он коснулся поверхности зеркально гладкой поверхности кровавой пленки, и на той побежала рябь, насыщенный красный сменился черным, и в этой маленькой бездне внеапно вспыхнуло отражение. В нем отразились и безумец, и оборотень, и элементаль, только все вокруг них было совсем не таким, каким по эту сторону мистического зеркала, за которым небо было укутано в облака цвета маренго, а звезды сияли ярче, разными цветами, образуя совсем незнакомые созвездия. Склонившись ближе к поверхности, разделяющей будто бы два параллельных мира, и, резко схватив обоих своих собеседников за руки, соединил их друг с другом. В тот самый миг, как они коснулись друг друга, в зеркале вспыхнуло то самое видение, окружавшее обротня и духа. Марево, пестреющее маленькими разноцветными искорками.
- Это то, о чем мечтают многие, но немногие получают.

Кицунэ довольно быстро понял, что попытка расслабиться была явно лишней и ни к чему хорошему не могла привести априори. Но в тоже время он не ожидал от человека угрозы и агрессивных действий, тот явно не собирался причинять вреда лису или элементалю. Йоши чувствовал, как постепенно в его объятьях успокаивается и Лиссандро, как напряжение постепенно отпускает духа из своих цепких лап.
- Я слышу тебя, но мне кажется, что он просто не знает, как объяснит нам, то, что видит. Иногда это бывает достаточно сложно. Я тоже не могу объяснить многое из своих способностей, не потому что не хочу, а просто по причине не способности облечь свое эмоциональное состояние в словесную форму. Я все-таки надеюсь на то, что рано или поздно мы разберемся в этом.
Лис не торопился судить человека только по его поступкам, слишком много различий между существами в лабиринте существовало, вне зависимости от желаний обитателей. Может то, что он сейчас делает, является каким-то древнейшим языческим обрядом, а мы этого просто не знаем и любое грубое вмешательство может разрушить внутреннюю концентрацию существа, заставляя все пойти не по предначертанному руслу истории, слишком опасно шутить с тем, чего не знаешь. Как говорили мне в свое время, нужно заткнуться и учиться каждой вещи, которая вызывает у тебя удивление, только можно накапливать знания. Судя по всему, сейчас наступил именно такой случай, когда лучше промолчать. Лис чувствовал мягкость и безмятежность травы, которой глубоко наплевать на копошащихся существ. Существ, которые ничего не знают об окружающем ее мире, не понимают, что век каждого настолько короток, что нужно хватать капельки росы как в последний раз, нужно тянуться вверх, улавливая малейшие теплые лучи солнца, сгибаясь под напором дождя, но, выживая, чтобы потом пришли другие существа и смяли ее ногами, телами, не задумываясь о том, что она вынесла ранее. Кицунэ чуть тряхнул головой, понимая, что в голову лезут совершенно не подобающие мысли.
Лис все же был природным духом и любое колебание природных сил чувствовал отлично, вот и сейчас он ощущал как каждая травинка, каждый кустик, ластятся к странному существу, прогибаясь под его действия, помогая своим присутствием и тихим шелестением. Запах крови и безупречная влажность ручья, заставляли на мгновение терять самого себя, делая несколько шагов вперед, чтобы увидеть все своими глазами. Алые капли на серебристой глади воды и прикосновение прохладных пальцев к руке, видения, открывающие то, что скрыто глубоко в душе. Йоши вглядывался в изображение на поверхности ручья, пока не заболели глаза, и все начало размываться. Тихий вздох с губ и побледневшее лицо. Сейчас ему показало именно то, что он скрывал от всех, включая самого себя, то, что он не хотел видеть и знать.
- Ты прав, это именно то, о чем мечтают многие, но получают только единицы. То, перед чем меркнуть все богатства мира, то, что толкает каждого из нас на необдуманные поступки. Я даже не представлял, что можно увидеть подобное.
Странная улыбка мелькнула на губах кицунэ, ничего не означающая, но таящая в себе так многое.

Безымянный слушал их слова, но прислушивался к интонациям в голосах. Они, как безумец успел понять за долгие странствия по перекошенным в своих параллелях реальностям, говорят куда больше, нежели те слова, которые то или иное существо произносит. В голосе не скрыть шипящих нот, на голосе отражается сухость губ в волнении, наполненность рта слюной в предвкушении пиршества, главным блюдом которого можешь стать ты, да и много чего другого можно было услышать в интонациях и тембрах голоса.
Он прислушивался к тому, как они говорят, и ловил в них колебания. Списав все это на то, что они не уверены в том, что это все сон, Безымянный, шевеля только губами, но не двинув даже пальцем, стал быстро излагать свои мысли, лихорадочно перескакивая с одного на другое:
- Ваша жизнь реальна только для вас, потому что вы ее часть, но как вы можете понять где реальность, а где грезы если и те, и другие одинаково умеют приносить боль, одинаково бредят своими детищами. Я слышу как стонут где-то, но как я могу быть уверен в том, что это не я? Почему мы думаем, что мы представлены в единственном и неповторимом виде? Когда-нибудь я встречу сам себя в своих снах, и мы пойдем вместе. Здесь все так эфемерно. Трава отражается в воде и становится водорослью, но кто сказал, что это не водоросль отразилась в небе и не стала травой? И звезды здесь совсем другие. Они...
И Он замолк. За все время своего монолога Он не моргнул ни разу, даже, кажется, не вдохнул, и лишь сказав последнее слово, он грузно, неуклюже перевернулся лицом в землю и продолжил свой монолог, но только разобрать хоть слово не представлялось возможным: трава и земля, забивавшиеся в рот Безымянного глушили звуки надежнее кляпа, пропуская лишь смутное мычание.